Вы обратились к странам НАТО с просьбой принять, наконец, план действий для того, чтобы Украина могла стать членом названной организации в 2008 году. Повлияют ли результаты состоявшихся парламентских выборов или энергетическая политика России на темпы вашей интеграции?

Если говорить о влиянии России на процесс интеграции Украины в НАТО, то я предпочел бы услышать более открытые высказывания России по этому вопросу, чтобы наше вступление в организацию прошло безболезненно и не повредило нашим двусторонним отношениям. Я понимаю, что есть вопросы, связанные с расположением войск, вооружением и прочими обстоятельствами, которые могут усилить либо уменьшить напряженность отношений между нашими странами.

Наша стратегия национальной безопасности включает в себя интеграцию в Атлантический Альянс и была утверждена парламентом, так что политическое решение по этому вопросу уже принято, однако параллельно существуют и другие механизмы, которые могут ускорить или затормозить эти процессы. Упомянутая Вами инициатива отражает желаемый для Украины порядок вступления.

Тем не менее, Партия регионов – не сторонник интеграции вашей страны в НАТО.

Результаты парламентских выборов не повлекут существенных изменений в нашем внешнеполитическом курсе. Могут возникнуть некоторые нюансы, но никто не ставит сегодня задачу пересмотра выбранного курса в контексте прошедших выборов.

Если мы начнем обсуждение вопросов обороны и безопасности, то, полагаю, вошедшие в парламент силы очень скоро поймут, насколько сложна и деликатна ситуация Украины в этих областях, и насколько необходимо включение нашей страны в европейскую структуру. Что же касается энергетической политики России, то здесь некоторые тенденции способны повлиять на нашу экономику и, частично, политику, но не на основополагающие решения.

Как Вы оцениваете энергетическую политику ЕС в отношении России и Украины?

Европа сделала выводы из произошедших между нами в начале года инцидентов. Эти выводы вынуждают страны-члены ЕС пересмотреть свое восприятие рынка. Украина будет постоянным партнером ЕС в качестве страны-транзитера для переброски энергетических ресурсов из России и других альтернативных источников. Мы хотели бы, чтобы наша транспортная энергетическая сеть была лучше адаптирована к условиям европейского энергетического рынка, и с этой целью мы интенсифицировали наши консультации с ЕС.

Все страны, имеющие поставщика-монополиста, надеются на диверсификацию источников получения энергии. С другой стороны, мне кажется, что если бы России и Украине удалось урегулировать свои рыночные отношения в энергетической области, это подкрепило бы предложение о предоставлении Европе энергетических услуг. Кроме того, мы готовы играть новую роль в поставках среднеазиатского газа на европейский рынок: через Каспий или Кавказ и далее по территории Украины.

Вы и Ваш российский коллега Владимир Путин обсуждали вопрос о возобновлении получения атомной энергии обеими странами. Не является ли это подменой одной зависимости другой?

Мы говорили о другом: Украина должна найти новый подход к использованию своего собственного ядерного комплекса, учитывая имеющиеся в стране уникальные запасы урана и тот факт, что она может сотрудничать в области получения ядерного топлива. Речь идет не о новом виде зависимости, а об использовании таких видов топлива, которые помогут диверсифицировать рынок.

Мы обратились к французам с предложением, направленным на продление жизни наших реакторов. Кроме того, мы изучили возможность получения ядерного топлива в США. Мы провели успешные испытания по использованию на наших АЭС топлива, полученного при помощи западных технологий. В тех областях, которые соответствуют нашим интересам, Украина также может поддерживать рациональное сотрудничество и с Россией.

Украина, в отличие от России, казалась убежищем для преследуемых постсоветскими диктатурами. Тем не менее, Вы депортировали десяток узбеков, обвиняемых правящим в Ташкенте режимом.

Решение о депортации было принято судьями на основании того факта, что у этих людей не было статуса политического беженца и вида на жительство, а не на основании соглашения, заключенного с определенным политическим режимом. К сожалению, мировое общественное мнение и наши западные друзья иначе смотрят на это судебное действие.

Мы не ставим под вопрос демократический принцип о пребывании беженцев на территории Украины. Получилось так, что эти люди, де-юре не имевшие статуса беженца по причине особенностей законодательства страны, стали объектом судебного решения, которое они не опротестовали. Здесь совпало несколько моментов, и развязка ситуации оказалась настолько неприятной.

Кто-то сравнил Юлию Тимошенко, занимавшую до сентября 2005 года пост премьер-министра, с ураном на атомной станции, энергия которого должна быть использована конструктивно.

Я согласен. Тимошенко – очень толковый политик, продуктивный и интересный, но она может породить множество проблем, если ее активность не будет использована рационально. Так ее решение об отмене 24 специальных экономических зон привело к потере нами многих торговых партнеров. Это пример того, как нельзя поступать. Есть и другие: в частности попытка регулировать цены административным путем.

Каким бы ни был цвет будущего правительства, Вам, похоже, придется жить между оранжевыми и оппозицией, представленной Вашим бывшим соперником Виктором Януковичем.

Как говорил Де Голль, оппозиция – неудобна, но неудобна также и Франция. Конечно же, у нас будет оранжевая коалиция, но это будет коалиция деликатная, поскольку у нас есть 243 депутата для формирования большинства в парламенте, состоящем из 450 депутатов, и любое отклонение приведет к очередному расколу.

Нам необходимо разработать документ, в котором будет отражена наша позиция в отношении экономических связей с Россией и поставок газа. Необходимо перечислить все угрозы, и не торопясь дать ответ на каждую из них.

Вы хотите быть Президентом всей Украины, но существует много Украин, и среди них та Украина, которая говорит на русском языке. Почему Вы оставляете за Россией монополию на этот язык?

На Украине не существует политической силы, способной заставить парламент принять решение о присвоении русскому языку статуса второго государственного. Все рассуждения по этому вопросу – предвыборная демагогия на тему лингвистики. Другое дело – нюансы использования языка меньшинств в том или ином регионе. В этом вопросе мы действуем в соответствии с Европейской хартией региональных языков или языков меньшинств.

Мы не ущемляем ничьи лингвистические права. Более того, мы проводим государственную политику развития лингвистических средств меньшинств, начиная с границы с Венгрией, где региональным языком является венгерский. Вопрос о статусе русского языка часто поднимается в Крыму, но как Президент я не получил ни одной жалобы на притеснения при использовании русского языка на этой территории. Конституция Крыма устанавливает использование русского в качестве регионального языка, начиная с дошкольных учреждений и заканчивая вузами. Здесь мы скорее сталкиваемся с проблемами для украинского языка: в Крыму у нас семь школ, у татар – четырнадцать, а все остальные школы – русские.

Таким образом, Вы не видите русский язык в качестве второго государственного.

Это не соответствует настроениям в обществе.

И в восточных районах тоже?

Посредством проведения региональной политики мы решаем вопрос об использовании языка любого меньшинства – будь то еврейского или греческого.

Иными словами, сущность Украины проявляется через украинский язык.

Именно так. Это одна из тех основ, на которых строится Украина. Украинский язык – один из признаков ее идентичности.

Пресc-служба Президента Украины