В предыдущих частях расследования мы рассказали историю банды, которая расправлялась с москвичами, чтобы захватить их стремительно дорожающее жилье. Некоторых ее членов сейчас судят. Но вопросов осталось больше, чем ответов. Разгромили банду не полностью. Ее “работу” теперь заново распутывает следствие.

Да и шайка эта — всего лишь одна из десятков, а может, сотен групп “санитаров”, которые без сна и отдыха чистят город от “ненужных” людей — пьющих, больных, одиноких или просто старых (о распространенности и болезненности явления сужу по откликам на публикации). Такой размах немыслим без корыстного соучастия чиновников и милиции.
С обычного человека семь потов сойдет, пока он приватизирует квартиру или зарегистрирует сделку, а мошенникам все достается на блюдечке. Реально ли обезвредить их подельников и покровителей в силовых структурах, в органах власти? Можно ли проследить запутанные связи, которые объединяют банды? А главное, как защитить обреченных сограждан?
В пресс-службе прокуратуры города мне подсказали: обратись в Северный округ, там этой страшной бедой серьезно занимаются. И даже предложили городу комплекс мер по защите хозяев жилья.

В прошлом году в Северном округе окончили и направили в суд 16 уголовных дел по фактам мошенничества с объектами недвижимости. А сейчас в производстве следственных подразделений находятся еще 25 дел, которые были возбуждены с ноября 2005 года по настоящее время. В прокуратуре САО подбили итоги и пришли к скандальному, но единственно возможному выводу:

подавляющее большинство криминальных сделок на вторичном рынке жилья совершается с участием:
— сотрудников паспортно-визовых отделов территориальных ОВД, отвечающих за регистрацию и снятие с регистрационного учета граждан по месту жительства;

— сотрудников ЕИРЦ и участковых, имеющих доступ к информации о проживающих на их территории людях из группы риска;

— регистраторов сделок — сотрудников отделов Московского городского комитета по регистрации прав на недвижимое имущество.

60 чистых бланков

Прокурор САО Евгений ЗАЛЕГИН начал с того, что свел меня с профи, которые в его округе работают по квартирным делам. В итоге получился некий микст — интервью с прокурором плюс комментарии следствия и оперативников угрозыска.

— На обыске у аналогичной шайки изъяли 60 бланков свидетельств на право собственности на квартиры, — начал разговор прокурор.

— Значит, только одна эта группа готовилась отнять 60 квартир?

— Да. Вот и судите, какой масштаб проблемы! Я два года бьюсь, чтобы на нее обратили внимание. Ведь жилье для человека — вторая по счету ценность, после жизни... Мы такие дела реанимируем. Я привез в прокуратуру города адреса квартир, где можно было заподозрить криминал. Там тоже сделали выборку, по округам. Свои адреса мы все проверили — около 70. Прошлись по уголовным делам и видим: во всех махинациях замешаны сотрудники, начиная с регистрационной палаты и до милиции.

— То есть связь: коррумпированные должностные лица и квартирные шакалы — для прокуратуры не в новинку?

— Судите сами. С массовым мошенничеством впервые мы столкнулись в 2003 году, но немножко с другой стороны — когда в округе пошел снос ветхого жилья. Оказалось, в дома под снос проникла масса посторонних (хотя должностных лиц предупреждали, чтоб следили за этим!). Как дом под снос — начинается: фиктивный брак, регистрация в квартире новой жены и ее детей, затем развод, недавняя новобрачная вступает в брак со своей прежней, законной половиной... И так — до бесконечности. На Дубнинской улице и в Старо-Петровском проезде оказалось 60—70% выходцев из кавказского региона, которые там недавно зарегистрировались. По 15—18 человек в однокомнатной квартире! И всем нужно новое жилье.

— Ну, это же очевидно: кто поставлен следить, тот и замешан...

По каким схемам проворачивают такое “уплотнение”, мне рассказали оперативники:
Комментарий оперативника:

— Участковый добывает паспорт хозяина квартиры, продает его кавказцам за 6—7 тыс. долл. Или они сами отнимают паспорт у асоциального типа. Потом этот паспорт идет по рукам: его хозяин то “женится”, то “разводится” и всякий раз регистрирует у себя толпы “родственников”. По одному паспорту провернули, например, 4 брака. Благодаря бывшему начальнику паспортного стола в 12 домах Старопетровского проезда ушло налево около 40 квартир. А могло бы — и 2 тысячи. Если бы прокуратура не поставила препоны.
Прокурор Евгений Залегин:

— Оставалось одно нормальное, на наш взгляд, решение — проверить все жилье, которое подлежало сносу. Где граждане зарегистрировались прямо перед сносом, через фиктивные браки, незаконные прописки, — везде возбуждались уголовные дела по статье “мошенничество”, а прокуратура предъявляла в суд иски о признании этих людей не приобретшими права на жилье. Только на Дубнинской улице не позволили расхитить 30 тыс. кв. м новостроек! Это целых два дома — многоэтажных, 4-секционных. В течение 2003—2005 гг. предотвратили более 100 фактов завладения квартирами. В Бескудниковском и Войковском районах по материалам проверок выявили 50 таких попыток, по всем возбуждены уголовные дела. Отвергнутые претенденты во многих случаях даже в судебные заседания не являлись...

А затем возникла большая проблема с вторичным жильем. С того же 2003 года — как только разрешили договоры купли-продажи жилья составлять в простой письменной форме. Что называется, на коленке. И черным риэлторам путь для захватов стал свободен.
Комментарий оперативника:

— С августа 2003 года, когда впервые стали применять такие договоры, количество жилищных преступлений увеличилось в среднем в 10 раз! Раньше за полгода работы мошенник мог “сделать” одну квартиру. Теперь — 5—6.

Кто мошенникам помогает

— Евгений Валентинович, — спрашиваю я прокурора Залегина, — давайте разберемся, кто, в чем и как мошенникам помогает.

— Жилищные органы — ремонтно-эксплуатационные управления (РЭУ), дирекции единого заказчика (ДЕЗы). Человек когда-то умер, а они его квартиру втихую используют, сбывают. В округе установлено более 30 фактов завладения квартирами умерших путем составления фиктивных договоров купли-продажи, доверенностей или завещаний.

— И уж конечно, без милиционеров тоже не обходится?

— Схема такая: владелец квартиры умер, участковый выходит удостоверить естественную смерть... Допустим, имеется труп Михайленко. Участковый изменяет несколько букв в фамилии и осматривает якобы труп Михайлова. Отправляет труп в морг под именем Михайлова. А документы берет себе — мол, не обнаружил. И покойник Михайленко продолжает жить, по его документам оформляются документы у нотариуса и купля-продажа.
Комментарий оперативника:

— Участковые — это просто кладезь информации и источник документов. Все паспорта, орденские книжки, ушедшие со смертных квартир (то есть оттуда, где умер одинокий хозяин), — дело их рук. Мы раз опечатали такую квартиру. Вдруг соседи звонят: от двери коврик пропал! Мы проверили: точно, приходил участковый, печать нашу снял и унес все, что можно. Даже коврик старый.

Однажды два участковых не поделили квартиру. Коллега поучаствовал в захвате квартиры, расположенной на чужой территории. За что и был наказан соперником — три недели провел на больничном.

— Документы пристально никто не проверяет. Почему? Да потому, что создана целая система коррупции. Все идет на взятках. Жилищные органы говорят: мы не знаем, куда писать, как проверять... Как жилье сплавлять налево — так они знают.

— Москвичи верят, что если квартира не приватизирована, то это хоть как-то страхует ее от захвата.
— Это не страховка от квартирных шакалов. Используют не сданные вовремя документы, не уничтоженные паспорта. Если жилье муниципальное, то не сообщают о смерти хозяина и приватизируют на него квартиру задним числом. Или “заключают” брак с ним где-нибудь в глубинке. Или объявляется мнимый родственник, регистрируется на эту жилплощадь. Если приватизированное, то подделывают завещания.

“С высоты собственного роста”

— Извините, Евгений Валентинович, но вы все время рассказываете о захватах жилья после естественной смерти хозяев. Неужели на территории Северного округа за квартиры не убивают? Я понимаю, конечно, что такие убийства доказываются трудно, но...
— В последних числах апреля Головинский суд вынес приговор выходцу из Чечни Роберту Гратцу. Уже второй приговор по счету. Это интереснейшая история!

Комментарий оперативника:

— Вообще-то он Салгиреев, но однажды в Курчалоевском районе Чечни сгорела паспортно-визовая служба со всеми архивами. Так в Москве и появился Гратц. Сперва повоевал на МКАД, стал хозяином автосервиса. Но РУОП его потревожил, ему пришлось исчезнуть. А года через два объявился у нас, в САО, с жилищными делами.

— Началось с того, что в апреле 2004 года поступила информация: некий Гратц, он же Салгиреев, вывозит людей в лечебные учреждения области, где угрозами или в состоянии опьянения заставляет подписывать доверенности на переоформление квартир. После регистрации граждане якобы убывали в город Клин...

— Случайно не в тот “резиновый” дом, куда прописали 290 человек, в том числе погибшего террориста с “Рижской” Николая Кипкеева?

— Нет, на другой клинский адрес, где умудрились зарегистрировать вообще 600 человек. Выделенный из дела материал в отношении должностных лиц паспортно-визовой службы УВД Клина и БТИ Клинского района мы тогда направили в прокуратуру области, а она возбудила уголовное дело по статье “превышение должностных полномочий”. УВД САО стало заниматься Гратцем-Салгиреевым. Установили такой эпизод. Жил в округе пьющий человек Потапов. Гратц через азербайджанцев узнал о нем, поселил к нему своего брата. Затем зарегистрировал хозяина в Клину и вывез в одну из отдаленных деревень Пушкинского района. А там Потапов умер.

Комментарий оперативника:

— 8 мая 2004 года Потапов погиб — и было записано, что он “упал с высоты собственного роста”. Это как же надо упасть, чтобы сложились кости черепа? Такое случается, если человек с сорокаметровой высоты падает! Перед смертью Потапов реально оформил на Гратца доверенность на продажу квартиры. На эти деньги тот купил себе “Мерседес-320” и даже на похороны потом пришел. Гратц — очень жестокий, наглый. Подельников убирал: даже девочку-сожительницу, чтобы не выдала. Его задержали, двух соучастников объявили в розыск, но убийство доказать не смогли. Так что предъявили обвинение только по статьям “мошенничество” и “легализация доходов”. В начале 2005 года он был осужден Головинским судом. Но приговор тогда не вступил в законную силу, и после кассационной жалобы его привезли назад по этапу. Из клетки он оскорблял судью, грозил ей: “Сядешь на мое место...” Получил 5 лет.

— Получается, жилищным криминалом заняты в основном этнические группировки?
— По-разному. Мы проверяли информацию об азербайджанцах, которые ищут в районах Аэропорт и Савеловский подходящие квартиры. Установили группу — ее возглавлял некий Зейналов, ранее судимый за аналогичные преступления. Задержали его с поличным во время совершения криминальной квартирной сделки, арестовали, смогли доказать факты завладения его группой еще шестью квартирами — в нашем и в Северо-Западном округах. Сейчас дело передано в Савеловский суд.

А 10 сентября прошлого года возбуждено уголовное дело по двум эпизодам завладения чужим жильем — на Большой Академической улице и на Кронштадтском бульваре. Там состав группы смешанный: славянка-организатор (она в бегах) и чеченцы. Но доказанные два эпизода — это семечки! Из материалов уголовного дела усматривается, что эта шайка незаконно успела перепродать еще более 30 квартир. Конечно, такой размах был бы невозможен без покровительства со стороны сотрудников столичного паспортно-визового управления Москвы и Главного управления федеральной регистрационной службы по Москве.
Удается ли их ловить?

— И мы плавно возвращаемся к теме коррупции. Продажных чиновников и ментов ловите?
— В июне 2005 года, на основании поступившей из управы Войковского района информации и по материалам проверок УВД, прокуратура возбудила уголовное дело. Фигурантка по делу — сестра специалиста по паспортной работе ЕИРЦ Войковского района. Специалист помогла сестре завладеть квартирой по Ленинградскому шоссе. С марта 2004 года проводились проверки по информации о том, что на территории Головинского района действует группа мошенников, в которую входят сотрудники Головинского ДЕЗа. Задержан и осужден брат главного бухгалтера ДЕЗа — он по фиктивному свидетельству о браке заполучил “двушку” умершей женщины. В 2005 году Савеловский суд осудил группу квартирных мошенников из четырех человек, а среди них — завербованные начальник муниципального участка ДЕЗ района Хорошево-Мневники и нотариус.

А в следственном управлении при УВД недавно закончили расследование дела Аникановой, ловкой профессионалки-мошенницы со стажем, которая целых 5 лет находилась в розыске и жила по фальшивым документам на чужое имя. Ее группа занималась продажей похищенных квартир после смерти истинных владельцев. По ней независимо работали сразу три оперативных подразделения угрозыска.

Комментарий зам. начальника следственного управления Марии Виноградовой:

— Дело Аникановой очень для нас важно — оно одно из первых, где мы смогли зацепить видную чиновницу регистрационной службы и привлечь ее к уголовной ответственности. Это зам. начальника отделения ГУ ФРС по Южному округу Москвы Лебедева. В группе Аникановой она была непосредственной участницей, завербована еще 5 лет назад. Кстати, ее подчиненная оказывала помощь другой группе, в отношении которой также расследуется уголовное дело: той самой, где перепродали больше 30 квартир. Лебедевой предъявили обвинение в злоупотреблении должностными полномочиям и в служебном подлоге. Она арестована, дело уже в суде. Там трое обвиняемых: Аниканова и Лебедева — главные скрипки — и рядовой исполнитель. Но “прокладок” и курьеров, которые тоже подлежат уголовной ответственности, в группе было много, их сейчас ловим.

Время одиночек прошло

Одиночки существовали в 90-х, сейчас квартирные шакалы работают только группами. Разделение обязательно. Один делает документы, другой находит алкашей для использования в качестве “прокладок”, занимается физзащитой, взаимодействием с криминальными конкурентами (если интересы шаек пересекаются на какой-нибудь квартире), вывозом и запугиванием жертв, когда те пытаются вырваться... Третий подбирает сговорчивых участковых и работников ЕИРЦ, взаимодействует с должностными лицами.
Купленный регистратор принимает договор не глядя — хотя правовая экспертиза, а попросту проверка документов, входит в его обязанности. Не требует, чтоб к нему являлись двое — хозяин и покупатель. Закрывает глаза на то, что вместо хозяина видит явную “прокладку”.

Комментарий оперативника:

Было дело в САО: регистратор приняла договор купли-продажи в простой письменной форме, подписанный владельцем квартиры 10 дней тому назад. Потом выяснилось: владелец 10 дней как умер! Или свежий пример — незаконный слив информации. Как только угрозыск выставил ограничение на сделки с квартирой, то лицо, сделавшее фальшивые документы на эту квартиру, тут же исчезло и за зарегистрированным договором больше не явилось. Только два человека об этом знали: опер и регистратор. Откуда утекло?

Или сотрудники Бюро технической информации. Перед каждой конторой БТИ болтаются люди, которые за 200 долл. предлагают услугу — срочно выдать нужную справку. Госцена справки — 100 руб., зато срок действия у нее ограничен. А чтобы “очистить”, то есть легализовать захваченную квартиру, надо сделать 3—4 сделки: перепродать ее 3—4 раза. Обычных людей в очереди маринуют, зато для мошенников — что пожелаете: поэтажные планы, справки о стоимости чужих квартир. Но самая высокая цена вопроса — это за один день сделать сразу набор справок: на день, на два месяца и на полгода вперед.

Очень тяжело ловить за руку нотариусов. По идее, они должны удостоверить личность человека, подпись которого заверяют. Но легко соглашаются принять за хозяина подставную “прокладку”: мол, невозможно было догадаться, что на паспорте фото переклеено. К тому же нотариус — единственная инстанция, которая способна проверить, водит владелец собственности ручкой по бумаге добровольно или под давлением. Как-то в Сергиево-Посадском районе похитили старушку и держали ее взаперти в глухом лесном углу, на недостроенной даче, пока та не согласилась подписать документы на продажу квартиры. Привезли к ней нотариуса. И тот “не заметил”, что голодная, избитая, нечесаная бабулька запугана до смерти, что держат ее в нечеловеческих условиях.

В Северном округе при обыске у нотариуса нашли номерные, строгой отчетности бланки с оттисками печати. И проштампованные этой печатью чистые листы. Для чего? А чтобы фиктивные доверенности выписывать.

Комментарий оперативника:

— Мы не можем ограничивать сделки, признаем новый Гражданский кодекс, в том числе и жилищный пакет. Но не лучше ли государству взять себе немножко денег — скажем, 1 тыс. руб. со сделки — и проверить ее! Защитить права граждан! Такое и в мировой практике встречается.
— Евгений Валентинович, а как на этот крик оперативной души смотрит прокуратура?

— Отменить простую письменную форму договора купли-продажи нельзя, она законом предусмотрена. Но усилить контроль при выдаче документов (выписок из домовой книги, копий финансово-лицевого счета), за работой нотариусов, регистрационной палаты — можно. Требовать от сотрудника паспортного стола, чтобы он при регистрации новосела в квартиру обращал внимание на полный пакет документов — в том числе на право владения этой квартирой. По социально незащищенным людям (группе риска): вменить в обязанность проводить сделки только с участием самого хозяина квартиры. Вызовите! Если вам говорят, что хозяин болен, — съездите в лечебное учреждение и удостоверьтесь.

И нужен алгоритм всех действий прокуратуры, ОВД, жилищных и исполнительных органов на возврат захваченных квартир собственнику, наследнику или государству.

— А сейчас разве такой схемы нет?

— Есть, но ее исполнение сильно затруднено.

    Спасибо.
Как “дать по лапам” шакалам?

В округе пошли еще дальше и внесли в прокуратуру Москвы собственные предложения о том, как укоротить лапы наглым санитарам леса. Вот они: в обязательном порядке нотариально регистрировать сделки с недвижимостью, стоимость которой превышает 50 МРОТ. Поставить вопрос об отмене “простой письменной формы” договоров. Обязательно предоставлять в регистрационные органы акты приемки-передачи продаваемых квартир. Законодательно вменить в обязанность сотрудников паспортно-визовой службы проверять подлинность предоставляемых гражданами документов. Чтобы убедиться, что человека силком не принуждают совершать сделку, обязать территориальные органы регистрации принимать документы только в присутствии самого хозяина, там, где он фактически находится.

Рита МОХЕЛЬ, «Московский комсомолец»