Младший сержант Сивяков — единственный преступник — наказан по всем правилам. Кому не нравится, может обжаловать приговор в течение десяти суток. Власть повела себя цинично и равнодушно, но обстряпала дело так, что не придерешься.

Правосудие не свершилось. Потому что с одной стороны — половина человека. А с другой — четыре года общей колонии. Но младший сержант Сивяков большего не заслуживает. Он не разрывал Андрея Сычева на части. Он только злоупотребил должностными полномочиями. За это по закону — до десяти лет. Дали четыре с учетом положительных характеристик и первой судимости. Могли дать и два года, но это бы выглядело совсем неприличным и сделало бы очевидной главную тайну следствия — преступник не установлен.

Преступник не установлен, поэтому никто и не получил пожизненного срока, единственного адекватного наказания. Пожизненно наказан только сам потерпевший — рядовой Андрей Сычев.

Установили, что Андрей болел. Но и хворать бедолага умудрился так, чтобы не повредить начальству. Болезнь оказалась тяжелой, опасной, но не врожденной. Потому что если врожденная, надо сажать призывную комиссию. А так — только Сивякова. Андрею и его родственникам предложено роптать на трагическое стечение обстоятельств, стрелки грамотно переведены с начальников на судьбу. Получилось, что по большому счету никто не виноват, и в компенсацию жестокости рока Андрею Сычеву подарена трехкомнатная квартира в Екатеринбурге. Что власть еще может для него сделать? Чтобы отдать эту квартиру Сычевым, Министерство обороны оставило без жилья какого-то офицера-очередника.

Фамилию этого офицера мы никогда не узнаем. Ему, наверное, неудобно воевать за квартиру с Сычевым, да и кто ж позволит.
За пожизненное увечье Сычева нужно было давать пожизненный срок. С возможной кассацией по отсидке двадцати пяти лет. И если на свете действительно не существует одного человека, виновного во всех страданиях солдата, то пусть бы ответили все, кто вложил в его горе хоть малую лепту. Начиная от врачей призывной комиссии и заканчивая начальством батальона обеспечения учебного процесса в поселке Бишкиль. Я и сам готов занять свое место в этом ряду виноватых за то, что в свое время предположил, что Андрея Сычева довели до членовредительства. Но ведь, кроме младшего сержанта (тоже мне — великий чин!) Сивякова, не наказан никто.

Если бы не случайное стечение обстоятельств, то и не было бы никакого дела Сычева. Как не было дела рядовых 291-го мотострелкового полка, в 2002 году сбежавших от дедовщины из чеченского села Борзой, заблудившихся и попавших на наше же минное поле. Одному из них противопехотная мина с точным и страшным прозвищем “Вдова” оторвала ноги и гениталии.

 Все как в истории Андрея Сычева. А дела не было. Дело Сычева родилось не из солдатской трагедии, а из неосторожного комментария министра обороны Сергея Иванова. Мол, ничего страшного в Бишкиле не произошло. Но если уж дело стало резонансным и политическим, надо было и закончить его соответственно. Выгнать военного министра за бестактность, комиссовать из армии всех солдат, в чьем физическом здоровье военные врачи не вполне уверены. Потому что все эти не вполне здоровые солдаты в любой момент могут разделить участь Андрея Сычева, но случись такое — теперь это произойдет незаметно. Без шума на всю Россию.

 Потому что и журналисты не заинтересуются уже отработанной темой, и министр научился правильно реагировать на чужое горе и не болтать лишнего.

Для всех, кроме Андрея Сычева и его близких, трагедия закончилась. А если судить по наказанию, то и не было никакой трагедии. Так, небольшое злоупотребление должностными полномочиями. Не более того.

Московский Комсомолец