Каждый день Мария Леонтьевна встречает десятилетнюю Машу из школы, хотя до дома рукой подать. На ночь они запираются в доме, калитка тоже для надежности подперта подручными средствами.

Несерьезный, но единственный охранник — маленькая белая дворняжка у забора: она хоть предупредит о появлении чужого. В селе Веселом, что под Судаком, такие меры безопасности народ мог бы посчитать излишними, если бы не дважды разыгравшиеся на глазах односельчан почти голливудские сюжеты — попытка похищения ребенка и спектакль с фальшивыми работниками милиции в главных ролях.

Море-убийца
Мария Леонтьевна Козак единственная, наверное, из жителей Веселого, кто не интересуется, остыло море или в нем еще можно купаться. Пусть говорят об этом те, кто принимает на время бархатного сезона отдыхающих, а пожилая женщина и знать не хочет ничего о пляжах и температуре воды. Меньше месяца назад море забрало у нее двух самых дорогих людей — дочь и внука.

Все, что рассказала ей уцелевшая во время шторма внучка Маша, это что они упросили маму разрешить немного искупаться у самого берега, где взрослому человеку воды по колено. Мать согласилась и вместе с детьми вошла в воду. Но вдруг огромная волна поволокла ребят в море. Маша запомнила вкус соленой воды во рту, как оказалась на берегу. «Дочь хорошо плавала, она бы и Никитку вытащила, но ее волной ударило прямо о бетонную стену пристани, — вытирает слезы Мария Леонтьевна.

— Маша говорит, что сразу поняла, что «мама неживая», как-то она голову так откинула… Потом я ее видела: ранка на голове, а на ноге — пятнышко мазута… А Никитка еще барахтался в воде, но помочь-то уже было некому. Маша кричала, кричала, подбежали люди, которые отдыхали на пляже, но ребенка в воде уже не было видно».

Тело Никиты нашли только через десять дней, уже после того, как его маму увезли и похоронили в маленьком городке под Киевом — это родина Марии Козак, там до сих пор живет вся ее родня.

Мальчика море вынесло аж в Ялте, Маше брата не показывали, она опознала крестик и несколько бусинок, которые он носил на шее. На вторые похороны Мария Леонтьевна уже не поехала — боялась отойти от спасенной внучки.

Дела семейные
Все, что осталось сегодня, — вспоминать, какими они были. Дочка Наталья — умница и красавица, талантливая художница, закончившая знаменитую московскую «Строгановку». Ненаглядный внучок, все лето проводивший в Веселом у бабушки. У крыльца до сих пор лежат перевернутые машинки, совочки — как будто игрушки до сих пор дожидаются своего маленького хозяина. Сколько раз в день проходит мимо них Мария Леонтьевна, столько раз и наворачиваются на глаза слезы.

После случившегося Маша несколько дней провела у соседей: там много детей, и она немного пришла в себя. Помогла и вторая дочка Марии Леонтьевны, приехавшая со своими детьми из-под Киева, — она буквально не расставалась с племянницей. Конечно, о случившемся сразу уведомили отца Маши и Никиты. Зять у Марии Леонтьевны бывший, Наталья развелась с ним, причем процедура тянулась почти два года.

О том, какой была та семейная жизнь в благополучные времена, дочь рассказывала мало. После рождения второго ребенка Наталья приехала к матери и рассказала, что будет разводиться: дескать, у мужа появилась другая женщина. Наталья не захотела даже оставить фамилию мужа, перешла на девичью.

«Машу я забираю с собой!» — сразу заявил бывший зять. Конечно, кому как не отцу заботиться о своем ребенке, но Мария Леонтьевна воспротивилась: мужчина сразу сказал, что намерен поселить дочь у своих родителей, так как сам жил с гражданской женой. «А чем та бабушка лучше меня? Маша сказала, что не хочет так жить и даже боится дедушку», — сказала женщина. Бывший зять пробормотал что-то насчет того, что дедушка будет вести себя хорошо и вообще это Марии Леонтьевны не должно касаться: дочь — гражданка России и будет жить в Москве.

Но сама десятилетняя Маша выбор сделала, пожелав остаться с бабушкой. Мария Леонтьевна попыталась смягчить ситуацию, пообещав зятю, что примет его в любое время, как только тот захочет навестить дочь, а через несколько лет они снова вернутся к обсуждению, где жить девочке. А пока пусть она побудет в тихом Веселом, где чистый воздух, лес, а класс в маленькой школе состоит всего из 9 человек. И в школу Машу уже записали.

«Меня хотели украсть»
Документы на опекунство бабушка принялась собирать сразу, они до сих пор пока лежат в сельском совете, оттуда уйдут в Судак, где решат вопрос окончательно. 1 сентября Машу проводили на школьную линейку, а на следующий
день объявился отец. И лично услышал от дочери, что никуда она ехать не хочет. «Ну ладно, — как-то сразу согласился мужчина. — Может, тогда сходим в магазин, чего-нибудь вкусного купим?» Бабушка не возражала: вместе с ними пошла ее дочь, тетка Маши, и кто-то из ее детей.
Минут через десять Мария Леонтьевна вспомнила, что тоже нужно кое-что купить, и сама засобиралась в магазин. Она только спустилась с горки, где стоит ее дом, и вдруг увидела бегущих навстречу детей. Запыхавшаяся Маша повторяла: «Меня папа хотел украсть!»

Оказалось, что за магазином стояла машина, в которой сидел приятель отца. Когда дети и взрослые приблизились к ней, папа схватил на руки дочь и попытался запихнуть в салон. А руку девочки сжимала тетка. Увидев, что племянницу тащат в машину, она потянула ее к себе, сама девочка вцепилась зубами в плечо отца. Укусила сильно, до крови.

«Это что, похищение ребенка?» — ахнули женщины у магазина, а к машине уже подбегали местные таксисты, ожидавшие в центре села клиентов. Маше удалось вырваться, и она припустила домой. Что объяснял и как выпутывался папа, она уже не слышала. Кстати, участковый, по словам Марии Козак, составил протокол об этом происшествии.

После этого бабушка и стала закрываться на все замки. Но уже через несколько дней состоялась повторная атака. «Приходят двое, мужчина и женщина. Показывают через калитку какие-то удостоверения, — рассказывает Мария Козак. — Говорят, что они из московского уголовного розыска и что пришли за девочкой, гражданкой России, которую я якобы насильно удерживаю. Тут же во дворе оказался и мой бывший зять. А Маня спала, но когда проснулась и в окошко увидела папу, то побежала в другую комнату и там заперлась изнутри».

«Милиционеры» (а женщина считает, что это знакомые бывшего зятя, которых он уговорил сыграть роль) попытались запугать бабушку и потребовали немедленно собрать в дорогу девочку. «Я на территории Украины и никаких законов не нарушаю!» — твердо ответила женщина и потребовала показать документ, выданный украинским судом или органами опеки, на основании которого они хотят увезти ребенка. Ничего предъявить «милиционеры» не смогли, а тем временем на шум прибежали соседи. Оставив во дворе свидетелей, бабушка побежала за председателем сельсовета и директором школы. «Милиционеры» как-то очень быстро стушевались и ретировались вместе с отцом Маши.
Две Марии
Две Марии, маленькая и большая, мечтают, чтобы их оставили в покое: им хорошо вместе. Бабушка, забыв о возрасте и присущих ему болезнях, карабкается с внучкой по горам, ходит в лес. Вечерами Маша рисует, а бабушка вырезает по дереву: окна украшены наличниками, которые она сделала сама, в доме табуретки и столик с придуманными ею узорами. Чуть ли не каждый день к внучке забегает весь класс, тогда допоздна здесь шумно и весело.

Секрет настойчивости папы, увы, для повзрослевшей в одночасье Маши не секрет: квартира в Москве. Она принадлежала в равных долях девочке, ее маме и брату. В этой квартире уже поселился папа со своей новой женой, и его очень волнует статус жилья. «Может, отдадим им квартиру, чтобы они нас не трогали?» — несколько раз предлагала Маня.

 Но Мария Леонтьевна только вздыхает, внучка просто не представляет, какие это деньги и что через несколько лет своя площадь в российской столице может понадобиться ей: Маша унаследовала талант мамы и тоже мечтает о Строгановском училище. Какие баталии развернутся через полгода, ко времени вступления Маши в права наследства, можно только гадать. А пока бабушка ждет решения опекунских органов и… тщательно закрывает все замки в доме и калитку. Во избежание очередной попытки похищения.

“Первая крымская”