Украинский кризис – это постсоветская история о Джекиле и Хайде. Днем хороший доктор Путин пытается превратить Россию в современную страну. А ночью...

Власть – обоюдоострое оружие, сказал как-то Владимир Путин в интервью Newsweek, сравнив ее с бритвой в руках пьяного. Если пользоваться ею неуклюже, поранишься. В последнее время Путин сам выступает в роли пьяного – и обливается кровью. Кризис на Украине – лишь новая рана, которую он нанес сам себе в числе других, от топорного захвата нефтяной компании ЮКОС до прошлогоднего вмешательства в киевскую "оранжевую революцию".

Москва становится во главе G8 – осуществляется давняя мечта об официальном признании статуса России в западном мире – и можно было бы ожидать, что Кремль постарается вести себя наилучшим образом. Не тут-то было. Перекрыв газовые поставки в Европу (лишь для того, чтобы увидеть, что тактика бьет по ним же), Путин & Co. вновь показали себя "бандой, которая не умеет метко стрелять", как выразился бывший американский посол в России Стивен Сестанович.

Это загадочно. Российский президент может вызывать симпатию или отвращение, но его никак не назовешь глупым. Критики обвиняют его в свертывании демократии и стремлении возродить советскую империю, но они не отрицают его достижения. Почти в одиночку он навел порядок в хаосе после эпохи Ельцина. Новые налоговые законы наполнили государственную казну, экономика процветает.

Уйдя из КГБ, Путин написал диссертацию о том, как Россия может использовать свои энергетические ресурсы для восстановления глобального влияния. Став президентом, он именно этим и занялся. Возникает вопрос: почему так часто все у него идет наперекосяк? Объяснение кроется в характере его режима: саморазрушительном сочетании высокомерия с паранойей, силы со слабостью.

Начнем с украинского поражения. Клифф Купчан из вашингтонской Eurasia Group называет его постсоветской историей о Джекиле и Хайде. Днем хороший доктор Путин пытается превратить Россию в современную европейскую страну. Отсюда стремление привести в порядок "Газпром" и открыть его для иностранных инвесторов. (Не беда, что попутно он обогатит своих кремлевских приятелей, которые получат акции по дешевке, а потом продадут их за большие деньги.) Он обещает, что на Россию можно будет рассчитывать как на надежного энергетического поставщика, в отличие от нестабильного Ближнего Востока. Но наступает ночь. Почти не владея собой, Путин поддается темным внутренним побуждениям: желанию наказать Украину, решимости показать Европе (и всем остальным), что возрождающуюся Россию уже нельзя игнорировать.

"Они опьянены нефтедолларами, – говорит Купчан. – Опьянение приводит их к просчетам". И каким просчетам! Даже в годы холодной войны Россия не использовала энергопоставки как оружие. Это не европейский и не современный поступок, подрывающий поступательное движение России на всех других направлениях.

Ближе к дому налицо та же динамика. История о том, как Путин восстановил власть Кремля, известна. Это российский Пиночет, или Маркос, толерантный к различным мнениям, пока они не касаются политики. Однако картина в самом Кремле свидетельствует не о силе, а о слабости: при попустительстве президента различные группировки борются за деньги и ничем не ограниченную власть в бюрократической элите.

В кремлевском курятнике царят паранойя и изоляционизм, утверждает московский политический обозреватель Павел Фенгельгауэр. Он утверждает, что Путин, окруженный мастерами пропаганды, в полной мере не доверяет никому, идет ли речь о мотивах или информации, которую они ему поставляют. И он тянет с принятием решений до тех пор, пока события его к этому не вынуждают, и часто реагирует неадекватно.

Результат нередко оказывается вариацией на украинскую тему – кошмарной цепью непредвиденных и некрасивых последствий. Вспомним о кризисах с заложниками в Беслане и московском театральном центре с неоправданно большими жертвами среди мирных граждан или о неуклюжем вмешательстве в киевскую "цветную революцию", которая, как опасаются кремлевские экстремисты, может перекинуться на соседнюю Белоруссию, если не на Россию, при подстрекательстве западных "шпионов".

Еще больший хаос назревает на юге, чего не замечает большинство россиян, не говоря уж о внешнем мире. Вопреки сказке, которую рассказывает Москва, война в Чечне разрастается. Путин и его люди годами предаются фантазиям о том, что это дело рук немногочисленных исламских "террористов", которых рано или поздно удастся разгромить военной силой. Сейчас полыхает, по сути, гражданская война, чеченцы охотятся на своих соплеменников под руководством кремлевского сатрапа Размзана Кадырова с его армией наемников, специализирующихся на похищениях людей, вымогательствах и убийствах.

Опасаясь выступлений исламистов в других частях региона, Москва борется со всем населением, закрывая мечети и арестовывая сотни (если не тысячи) подозреваемых, при этом закрывая глаза на коррупцию и злоупотребления местных спецслужб. Результатом, считает Райан Менон, эксперт по России из Университета Лехига, является дальнейшее отчуждение населения, что на руку экстремистам, и распространение войны на весь Северный Кавказ.

Кто осмелится сказать путинскому режиму правду? Таких мало. Один из них, экономический советник Андрей Илларионов на прошлой неделе ушел в отставку, не желая мириться с украинским гамбитом. В интервью Newsweek Путин назвал себя "очень осторожным, очень осмотрительным". Такой он и есть, за исключением случаев, когда он не такой.

Майкл Мейер, "Inopressa"