Специалист по стратегическим проблемам Брюно Тертре, работающий в Фонде стратегических исследований, анализирует перипетии "ядерного кризиса", возникшего вокруг Ирана.

- Тегеран возобновил исследования в ядерной области. Означает ли это возобновление работ по обогащению урана?

- Не обязательно. Впрочем, Тегеран не уточнил, какова будет направленность этих исследований. Таким образом, в этой инициативе много неясного, что вообще характерно для поведения Ирана в этом деле. Тегеран пытается сохранять неясность, чтобы иметь максимальные возможности для маневра.

- Что конкретно известно об иранской ядерной программе?

- Как показывают инспекции, осуществленные МАГАТЭ с 2003 года, еще в середине 1980-х Иран разработал программу, задача которой состояла в том, чтобы получить в свое распоряжение весь ядерный цикл, включая возможность использования атома в военных целях. Каждые три месяца мы узнаем об этой программе что-то новое, и я не удивлюсь, если выяснится, что иранцы многое от нас скрывают. С моей точки зрения очевидно, что Иран очень интересует бомба, но не очевидно, что он уже принял решение ее создать.

- Через сколько времени у Ирана может появиться атомное оружие?

- Если исходить из того, что работы по этой ядерной программе будут идти так же медленно, как это было до сих пор, а некоторые процессы иранским специалистам пока недоступны, то можно полагать, что Тегерану потребуется еще 5-10 лет. Такой срок называют американские спецслужбы. Другие считают, что этот срок будет намного короче, если Иран решит ускорить темпы, используя технологию обогащения урана. Имея тысячу даже самых несовершенных центрифуг типа P-1, Иран уже через полтора-два года получит достаточное количество обогащенного урана, чтобы создать атомное оружие.

Согласно третьему сценарию, этот срок составляет всего несколько месяцев: по этой версии на секретных объектах Ирана уже имеются гораздо более быстрые центрифуги P-2.

- Почему международное сообщество уделяет такое внимание именно Ирану?

- Речь идет об относительно новом кризисе, разразившемся летом 2002 года, тогда как кризис вокруг Северной Кореи длится уже более 10 лет. Кроме того, на карту поставлена судьба Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Если Иран из него выйдет, этот договор будет перечеркнут, так как иранскому примеру последуют все остальные. К этому следует добавить тот факт, что работы над иранской ядерной программой сопровождаются революционной риторикой. В последнее время она активизировалась и в ней стало упоминаться о "цивилизационном" конфликте, как это было на заре исламской революции. Для европейских стран большое значение имеет и географическая близость, тем более, что Тегеран хочет обпечить его ракетам "Шихаб" дальность полета в несколько тысяч километров.

- Что могут сделать западные страны?

- Иранцы делают шаг назад – два шага вперед... Это своего рода тактика салями (тактика постепенного продвижения к цели, подобная нарезанию колбасы салями тонкими ломтиками. – Прим. ред.), которая до сих пор им удавалась. До сих пор ответом на нее были попытки убедить иранских руководителей, что они больше выиграют, чем проиграют, отказавшись от некоторых наиболее "угрожающих" объектов. Иранцам обещают пряник (торговля, инвестиции и пр.) и грозят им кнутом. Но пряник выглядит не очень соблазнительным, а угроза – не очень пугающей. К тому же президента Ахмадинежада, судя по всему, мало занимают расчеты "выгодно – невыгодно". Аятолла Хаменеи, который принимает решения в данном вопросе, видимо, оправдывает – во всяком случае, на данный момент – его жесткую и бескомпромиссную линию.

Сохранению этой ориентации способствует и позиция западных стран, которые не выполнили свою угрозу вынести дело на рассмотрение Совета Безопасности ООН. Поэтому нам самим следует ужесточить свою позицию.

Марк Семо, "Inopressa"