Прошло почти полгода с момента повторной приватизации “Криворожстали”. Формально с тех пор в жизни предприятия, кроме названия и первых топ-менеджеров, ничего не изменилось: судя по оптимистичным пресс-релизам, комбинат работает стабильно, сталь плавится, прокат продается, новые хозяева ратуют за производство и благополучие каждого из 56 тысяч работников...

Лишь отдельные взволнованные известия о том, что не все ладно в криворожском филиале индийско-голландской империи Лакшми Миттала, заставляют задуматься о том, как на самом деле работает жемчужина украинской металлургии и каково живется сегодня рядовому криворожстальцу.

Дыра в колючей проволоке

Попасть постороннему человеку на территорию криворожского металлургического гиганта весьма проблематично. На комбинате, огороженном заборами и сетью контрольно-пропускных пунктов, действует жесткий пропускной режим, создающий, в первую очередь, проблемы самим работникам предприятия: без пропуска на рабочее место не пустят, а по окончанию смены могут и не выпустить, ведь удостоверение необходимо показывать и на выходе с работы. Это, казалось бы, абсурдное требование продиктовано единственной целью — доставать пропуск рабочий вынужден в непосредственной близости от охранника, который получает великолепную возможность убедиться в трезвости идущего домой работяги. За употребление алкоголя в любом количестве на заводе немедленно увольняют…

Говорят, что данное положение вещей сложилось не вчера, а еще во времена “лучшего кризисного менеджера Украины“ Олега Дубины. Тогда воровство имущества и продукции комбината было реальным препятствием его развитию, и на “Криворожстали” пришлось вводить даже особое положение. Меры подействовали. Вывозить прокат стали меньше, но “полуконцлагерный” режим не только сохранили, но и довели его, казалось, до немыслимого абсолюта. Система, где “кнут” в разы преобладал над “пряником” не могла не отразиться на психике и поведении криворожстальцев, которые со времен прагматичного преемника Дубины Анатолия Сокуренко привыкли держать руки по швам и ходить строем. Как в этом отношении повезло индусам!

Но все это отнюдь не значит, что проникнуть на “Mittal Steel Кривой Рог” невозможно. Это доказывает стабильная сводка нераскрытых хищений металлопродукции и ферросплавов, на продаже которых определенные лица нажили целое состояние. Говорят, что охранники, сторожащие КПП возле конвертерного цеха, за ночь зарабатывают на “закрытии собственных глаз” не меньше тысячи гривен. Правда это или нет — сразу и не скажешь, однако на вопрос, чей джип “Порше-Кайенн” стоит возле административно-бытового корпуса конвертерного цеха, автору удивленно ответили: “Ты что не знаешь?! Начальника смены”.

Говорят, что существует не меньше сотни способов пройти на территорию меткомбината, причем это не считая случаев, когда у вас в администрации все схвачено. Один из самых распространенных — въехать через КПП в салоне машины с логотипом “Криворожстали”, ведь охрана проверяет только багажник автомобиля.

Автор поступил еще проще: спустившись с комбинатского моста, свернул не направо, к зданию администрации предприятия, а налево, к КПП №1. Здесь находится бюро пропусков, но сами пропуска у прохожих не спрашивают.

Передельный беспредел

Слева от КПП — стройный ряд брызжущих градирен, украшенных ставшей уже неактуальной надписью “Слава “Криворожстали!”. Справа — стройный ряд цехов, объятых дымами с трудновыяснимым химическим составом: доменный цех №1, конвертерный и мартеновский цеха, аглофабрика. Если свернуть еще раз направо, открывается дорога к прокатным станам и блюмингам, а также к административному девятиэтажному корпусу управления комбината.

Людей практически не видно, лишь изредка мимо проходят группы ремонтников, идентифицируемые по логотипам своих цехов — ЦРЭО, ЦРМО, ЦРМП...

Автора интересовало все, но сначала он попал на литейный двор доменной печи №1, которая раньше называлась “Комсомолкой”. Это небольшая домна, построенная еще в 1934 году, которая до последнего времени играла в основном символическую роль в производстве криворожстальского чугуна. Несмотря на то, что она регулярно подвергалась капремонтам, выглядит печь словно семьдесят лет назад. Горновые работают при нечеловеческих температурах в суконных тулупах, у некоторых прожжены каски — не зря говорят, что украинский металл закален человеческой кровью. Основные орудия труда — огромные стальные пруты, которые в считанные минуты становятся красными, а затем желтыми.

Бригадир Сергей Иванович выглядит на шестьдесят, хотя ему нет и сорока.

“Как работали наши деды, — говорит он с некоторой печальной гордостью в голосе, — так и работаем. Нас уже предупредили, что хозяева будут закрывать нашу печь. Аргумент — малая мощность. А ведь это наша история, памятник нашим отцам!”.

Конвертерный цех чувствуется за несколько сот метров. Он гремит и издает просто нечеловеческие запахи. Зайдя в помещение, нельзя не поразиться миллиардам блесток, кружащимся в воздухе. Автору объясняют: это миксерное отделение, а кружится графитная пыль. Одежда в считанные секунды начинает поблескивать. А ведь этим дышат люди! Ни одного миксерового не удалось увидеть в респираторе — работать неудобно. А удобной защиты органов дыхания никто не закупает.

“Это еще ничего, — говорят рабочие, — подышал бы ты на аглофабрике”...

Желание следовать этому совету отсутствовало. Все-таки хотелось посмотреть прокат и попробовать пробраться в управление.

Прокатный передел ОАО “Mittal Steel Кривой Рог” наиболее часто фигурировал в телевизионных сюжетах после доменной печи №9. Чаще всего журналистам показывают первый проволочный стан и несколько реже — прокатный цех №3. Это — визитная карточка комбината, ведь на данных производственных участках оборудование по криворожстальским меркам еще вполне современное или, по крайней мере, выглядит таковым. Но если зайти туда, куда не ступала нога телевизионщиков, наступает шок. Просто не верится, что в третьем тысячелетии можно выдавать металлопрокат, соответствующий последним стандартам ISO, используя в качестве основных инструментов лом, огромные ключи, кувалду и керосиновые факелы! Канула в лету фирма СКЭТ, а ее клети, произведенные в 1950-х годах, исправно служат на благо Миттала! По словам рабочих, ремонты, которые примерно раз в месяц производятся на каждом из станов, носят исключительно косметический характер. Внедряемые “новшества” никоим образом не сказываются на качестве продукции или безопасности труда. Иллюстрацией подхода иностранной администрации ОАО “Mittal Steel Кривой Рог” к вопросам технического перевооружения может служить история, рассказанная автору старшим мастером одного из прокатных цехов.

Примерно год назад на комбинат эксперимента ради была привезена стыкосварочная машина, произведенная при институте им. Патона. Этот агрегат был предназначен для сварки обрези, “неформата”, остающегося после работы ножниц, и благодаря его внедрению технологи пытались решить проблему отходов металлопроката. Об этом сообщили господину Вульфу, с недавнего времени курирующему работу прокатного передела, добавив при этом, что часть средств за машину уже была уплачена. Г-н Вульф немедленно на калькуляторе посчитал ожидаемый экономический эффект и вынес вердикт: верните машину заводу-изготовителю или, если не получится — переплавьте ее, спрячьте... делайте, что хотите, говорите, что у нас ее нет, могла же она пропасть, наконец!

Беда не в том, что кому-то не дали получить хороший “откат”, полагающийся за содействие во внедрении новой техники. Страшно другое — ассигнования в техническое перевооружение и модернизацию комбината сократились с 2006 года в разы, хотя, по логике, ожидались глобальные инвестиции в производство, износ мощностей которого достигает от 70 до 90%. Да, Mittal Steel просит ЕБРР выделить на перевооружение комбината 500-700 млн. евро. Но сами криворожстальцы, так или иначе связанные с администрацией комбината, уверены — эти деньги нужны индусам для покупки КГОКОРа. Чем еще можно объяснить тот факт, что администрация просит кредит, не планируя модернизацию комбината и строительство новых объектов ни в 2006, ни в 2007 годах?

Бедные люди

Работники крупнейшего украинского предприятия лишь только недавно стали ощущать на себе прелести корпоративных подходов мирового сталелитейного гиганта. Еще в декабре принципиальных изменений в их жизни не было.

Новации пришли постепенно. С начала недоплатили “тринадцатую” зарплату. Потом началось сокращение премий. Ведь не секрет, что в ОАО “Mittal Steel Кривой Рог” немало людей получают зарплату ниже прожиточного минимума, а средняя зарплата колеблется в районе 300 долларов! По украинским меркам это кажется нормальным. Но не будем забывать, что за эти гроши тысячи людей ежедневно рискуют здоровьем, а то и жизнью. На повышение зарплаты, как того предусматривали условия купли-продажи комбината, у индийских миллиардеров средств нет. Притом что украинское предприятие имеет ежегодную прибыль, измеряемую миллиардами гривен! Поговаривают, что повышение зарплаты ожидается не раньше 2009 года. В это, как ни странно, верится.

Кроме зарплаты, у криворожстальцев появился еще один больной вопрос: новый хозяин сократил размер дополнительного отпуска, полагающегося за работу во вредных условиях.

Об экологии говорить не хочется, хочется плакать. Когда автор спускался с 95-го квартала в сторону “Криворожстали”, казалось, что Кривой Рог осадили и подожгли монголо-татары. Оказывается все просто: если при правлении Сокуренко газоочистительные заслонки и фильтры иной раз выключали по выходным дням — чтоб увеличить производство, то теперь, в целях экономии энергоресурсов, их не включают вообще. А новым руководителям в городе не жить — для них строится элитное жилье в поселке Кудашево.

О качестве проверки ФГИУ

Читатель может задать справедливый вопрос: куда же глядела г-жа Семенюк, когда недавно проверяла выполнение инвестобязательств новым владельцем комбината?

Отвечаем. В документы, предоставленные на предприятии. Иными словами, все было примерно так: от ФГИУ приходят вопросы о том, что сделано за последние месяцы там-то и там-то. Отвечают на вопросы специалисты по направлениям. Отвечают “правильно”, ведь можно и работы лишиться. Вот поэтому у Семенюк и условия выполняются, и инвесторы лучшие в мире… Усомниться в том, что так было на самом деле, автору не позволил статус очередного собеседника. Разумеется, пожелавшего сохранить свою анонимность.

Или, может быть, кто-то считает, что Валентина Петровна днями и ночами по цехам ходит и с криворожстальцами беседы ведет?

Инф. «УкрРудПром»