В 1927 году молодой, но уже всемирноизвестный наездник Михаил Стасенко одержал уверенную победу на Московском ипподроме. Финишной линии и нового рекорда он достиг, управляя лошадью Гильда. Историю этого животного невозможно вместить в несколько строк. Слава рекордсменки и страшные испытания в годы Второй мировой слились воедино в ее судьбе.

    Основан в 1888 году князем Дмитрием Константиновичем Романовым Дибровский конный завод высоко поднял престиж наших селекционеров в глазах зарубежных любителей лошадей. А успехи на беговой дорожке заводских наездников закрепили репутацию Дибровки как флагмана конного спорта.

    Однако 1917 год принес свои изменения: Дибровку постигло разорение. Здесь побывали большевики, отряды Махно и Петлюры - всем им были нужны хорошие лошади.

   Впрочем, со временем завод сумел оправиться от трудностей: работники-энтузиасты не только собрали по крупицам уцелевших от гражданской войны племенных жеребцов и кобыл, но и сумели за короткое время вырастить блестящую плеяду лошадей-рекордистов. Одним из чемпионов был рысак Гильдеец. На Дибровском заводе он появился двухлетним «живым скелетом»: работники выменяли едва живого коня у крестьян на две повозки соломы. А уже через год этот рысак вместе с наездником Михаилом Стасенко выиграл «Дерби».

    В 1939 году на Московском ипподроме, когда проходили Всесоюзные соревнования на традиционный приз «Дерби», Гильда, дочь Гильдеца, промчалась 1600 метров за 2 минуты и 5 секунд. Это была самая высокая скорость! Ее отец преодолел это расстояние за 2 минуты 11 секунд на гонках в Чикаго. Еще тогда пораженные увиденным американцы предложили наезднику Михаилу Стасенко: «Оставайтесь в Чикаго. Вы орел! »На что тот ответил: « Нет, орлы не покидают свои гнезда. Я и мои рысаки - только для Родины! Через несколько лет Гильда, воспитанница Стасенко, доказала правдивость этих слов.

 
 
                         М.Д. Стасенко

    В 1941 году, с приближением линии фронта, племенных лошадей с Дибровского конезавода эвакуировали в тыл. Когда последний табун, в котором была и Гильда, подходил к мосту через Дон, в него попала вражеская бомба. Лошади разбежались по степи, здесь их немцы и выловили. Гильду перевезли в конюшню берлинского ипподрома. Всю зиму и весну немецкие конюхи пытались приручить лошадь. И Гильда постоянно норовила ударить или укусить чужаков. Тогда конюх закрывал дверь конюшни, забирался на железную ограду и бил ее кнутом.

    В берлинской конюшни Гильду держали не просто так: ее готовили для выступления на ипподроме немецкой столицы. На эти соревнования приехал Гитлер со свитой. Фюрер даже учредил личный приз: деньги, лавровый венок, золоченые попоны для лошадей ждали победителей.

    Уже на первых секундах гонки Гильда значительно опередила всех лошадей. Гитлер аплодировал, не скрывая удовольствия. Но когда до финиша оставалось какая-то сотня метров, произошло непредвиденное: Гильда вдруг остановилась, круто подняла задние ноги, со всей силы ударила ими по оглоблях и освободилась от вожжей наездника, который оказался у нее под ногами. Никто не успел опомниться, как Гильда с громким ржанием понеслась к железной ограде, перелетела через нее и, оказавшись на улицах Берлина, галопом бросилась за город. Праздник был сорван. Некоторые из фашистских главарей порывались собственноручно расстрелять непокорное животное. Но Гитлер приказал: «Догнать, поймать, вернуть! От нее мы должны получить потомство!»

    Гильда мчалась с такой скоростью, с которой ни разу не бегала на гонках по дорожкам ипподрома в Дибровке, Москве, Лондоне, Париже, Берлине. Она будто чувствовала за собой натянутые вожжи своего наездника Михаила Стасенко, слышала крики на трибунах ипподрома. Поодаль черным жуком двигался грузовик, а в небе кружил самолет. Погоня продолжалась.

    Немцы устраивали засады, ставили ловушки, натягивали сети, но все было напрасно: Гильда чувствовала опасность и с легкостью обходила ее. Через неделю она уже вышла к Днепру, а через день была  у родной конюшни в Дибровке. Трава, цветы, деревья, небо, воздух - все здесь было своим, родным. Уставшая Гильда зашла внутрь, сразу же направилась к своим яслям и мгновенно уснула. Но родные стены не дали желаемой защиты: преследователи уже ждали ее. Взяв сеть, они залезли на балки конюшни и оттуда накинули ее прямо на спину животного. Гильда напряглась, пытаясь освободиться, но вслед за первой на нее упала вторая сеть, третья. Непокорная кобыла отчаянно сопротивлялась, и с каждым движением она еще больше запутывалась в сетях, как в паутине.

    В середине июля 1942 года Гильда в вагоне товарняка была вновь доставлена из Полтавы в Берлин. Группе фашистов, поймавших строптивую беглянку, вручили награды. Но, попав снова в плен, Гильда не покорилась, дух свободы не оставил ее. Наоборот: ненависть к гитлеровцам лишь добавила Гильде сил. В течение месяца она убила двух поработителей. Первым погиб недостаточно бдительный конюх, который слишком близко подошел к кобыле и получил смертельный удар копытами в грудь. Когда один из наездников осмелился вывести Гильду на беговую дорожку, пленница поднялась на задние ноги, всей тяжестью обрушилась на него и задушила. После этого случая гитлеровцы оставили попытки приручить строптивую лошадь. Единственным выходом из этой ситуации они считали получить от Гильды потомство. А чтобы она больше не пыталась убежать или навредить кому-то - пленнице выкололи глаза.

    Третьего мая 1945 молодой танкист, который был конюхом Дибровского конезавода, Григорий Михайлович Сафронюк вел бои на улицах Берлина. Когда вечером баталии прекратились, Григорий с экипажем своего танка решили наконец отдохнуть. В глубине одного сквера Сафронюк увидел табун лошадей. В кобыле, которая стояла отдельно от других, уныло опустив голову, он узнал воспитанницу.

    - Так это же ... Это наша Гильда! - Не веря своим глазам, радостно воскликнул Сафронюк.

   Все замерли. Резко подняв голову, Гильда сделала несколько шагов и остановилась. Григорий подбежал к ней, обнял за шею, стал гладить, целовать. И вдруг застыл пораженный: в Гильды не было глаз.

    Погожего осеннего дня 1945 года в Дибровку возвращалась Гильда с табуном других лошадей, которых во время оккупации вывезли в Германию. Табун гнали дибровские ребята, которые тоже насильно были вывезены в Германию на работы. Все село вышло встречать людей и лошадей. Среди них был и наездник Михаил Дмитриевич Стасенко. Тот самый, который установил один мировой, два европейских и много всесоюзных рекордов на конных соревнованиях. Не один рекорд он завоевал вместе с Гильдой. Он сразу узнал ее в стаде.

    - Я здесь, Гильда! - Сдерживая волнение, сказал Михаил Дмитриевич.

    Кобыла остановилась, резко повернула голову в его сторону и, оставив табун, пошла к Стасенко. Она шла очень осторожно, останавливаясь после каждого шага. Эту встречу тогда и сфотографировал сельский фотолюбитель.

    ... Много лет уже прошло с того времени. Сейчас в сквере у входа в административное здание Дибровского конезавода стоит большой бронзовый памятник прекрасной лошади с жеребенком. Говорят, что жители деревни считают эту скульптуру памятником Гильде. И хорошо, что они так думают, потому что не может быть никаких сомнений, что своей верностью она заслужила того, чтобы быть увековеченной.

Инф.poltava-arenda.com.ua