Чумка - одна из трех одесских гор, которые с полным основанием можно назвать холмами; высотой они не отличаются. Но поскольку ничего более высокого в нашем городе нет, у нас возвышаются горы: Шкодова – на Пересыпи, Жевахова – на поселке Большевик, и Чумка – напротив Канатного завода, на Водопроводной улице. Чумка – единственная в Одессе искусственная гора, ее высота - всего  около 8 метров.  Остатки былой роскоши. В объёме всего то около сорока тысяч кубов грунта, костей, городского мусора, дохлых домашних животных и неимоверных сокровищ, которые никто никогда не найдет.

Танкер, что швартуется в Нефтегавани на 1-м причале, мог бы увезти Чумку в Турцию за один раз . Почему в Турцию? Чума пришла в Одессу как раз оттуда.

Как место для упокоения жертв смертельного поветрия сия окраина не отличалась от каких-то других. Несколько позже, полукольцом вокруг города, появилось еще двенадцать подобных участков. Чумка стала легендарной горой только потому, что рядом проходила дорога .

24 августа 1797 года с этого места на пыльном шляхе можно было рассмотреть огромный столб черного дыма. Он поднимался над мысом, который теперь зовут «Ланжерон». В море, на траверзе мыса, подожгли вместе со всем товаром барку «Святой Николай». С её палубы в город ступил первый заболевший чумой. Опасаясь неминуемой расправы, шкипер и пятнадцать матросов ушли в открытое море на шлюпке.

Чума визитировала Одессу множество раз. Повторно она нагрянула в 1812 году, в Наполеоновский кризис. Городом управлял герцог де Ришелье. Аргумент своего чиновника, что, дескать, повода для беспокойства нет – население Одессы убывает просто от неумеренного употребления алкоголя, отверг сразу: пить – не новость! Новость – чума!

Через полтора месяца Одесса теряла до сорока горожан в день. Человек по натуре мягкий, Ришелье был вынужден проявить себя как жесткий администратор.

Город разделен на охраняемые участки. Грохот молотков и затухающие от ужаса крики. Зачумленные дома заколачиваются вместе с ещё живыми людьми. Вокруг Военной и Карантинной балок оцепление из солдат. Склоны балок лижут лохматые языки пламени. В балках, где обитает специфический портовый контингент, сожжено всё.

Даже явно здравствующих жителей категорически не выпускают наружу. В воинских казармах умирает от голода тридцать человек рядового состава! И всё равно: ждать и терпеть, терпеть и ждать – единственная верная гарантия спасти город.

Первым в безмолвные дома проникает длинный металлический крюк, цепляет, тащит… Сотни скрипучих телег тянутся к растущей Чумке. На возницах глухие бесформенные плащи. Их лица замотаны в тряпки.

Следующий визит чумы пришелся на 1829-й год. Эстафету решительных мер принял губернатор граф Воронцов. Система противодействия чуме не претерпевает демократических изменений. Город разбит на участки. Аборигены сидят взаперти.

Дома в балках, вновь на Карантинной и Военной, где обиталища не только людей, а больше крыс, – бестрепетно предаются огню.

Из обязанностей часового: «Останавливать пробиравшихся, стрелять по ним и преследовать штыком на известное расстояние».

Мещанин Меерович, прибывший из Царства Польского, расстрелян за попытку пересечь черту одесского карантина. Круглые свинцовые пули в грудь получает человек, который тайком от властей похоронил умершего ребенка.

Принятые меры дают результат. Чума прекратилась, но через несколько дней восстала вновь. Цитата из приказа: «По всем обстоятельствам полагать, что она скрывалась в деньгах...»

Воронцов понимает, деньги никто не отдаст и, тем паче, не уничтожит. По домам ходит специальная комиссия, предлагает отмывать ассигнации и полоскать медную и серебряную монету.

Чуть позже на Чумной горе поставили каменный знак: «Граф Воронцов предложил воздвигнуть здесь памятник для усопших от чумы в 1829 году». Этот год добавил к Чумке не менее двухсот тел.

Карантин – новое слово, уверенно входящее в обиход. В переводе с итальянского он означает «сорок один». Одесский карантин, расположенный вблизи порта, функционирует с особым напряжением. Уроженец города Воронежа, композитор Г. Якубовский, терпит в его стенах полный срок обсервации. Это уж никак не меньше, чем две недели. И музыкальную летопись Империи обогащает гитарная миниатюра: «О карантинном термине, выдержанным мною 1829 года в Одессе во время бывшей там чумы». По воплощению в нотах это была мазурка. А мазурка, как известно, предполагает танец. В данном случае, видимо, со смертью.

Теми же временами в городе начинается активное «шоссирование» улиц, которое заключается в отсыпке на проезжую часть битого местного камня. Знаменитый одесский ракушечник от дождей и снега быстро превращался в желтую грязь. И весной многие сотни тонн его вывозилось на склоны и вершину Чумной горы.

Попутно на Чумку начинают свозить городской мусор. Где мусор – там специфическая категория горожан. В середине 19-го века их именуют «тряпичники». Их лагерь находится как раз на Чумной горе.

Чумка растет. И вскоре с ее вершины видно сизое облако от десятков пароходных труб враждебной англо-французской эскадры. Стоит апрель 1854-го года. Начинается бомбардировка города, порта. Памятник герцогу де Ришелье получает ядро «конгревовой ракеты»…

Мусор-штрассе получает название Больше-Фонтанской дороги. Немногим позже участок вдоль горы становится улицей Водопроводной. Это уже после устройства днестровского водопровода и, соответственно, возведения водонапорной станции с «гигиеничным» названием «Чумка».

Двадцатый век Чумка встречает в своем обычном и неприглядном виде. Валентин Катаев: «…проезжали мимо Чумки, громадного, зловещего холма».

В 1910 году чума проявила себя вновь. Она попала в город в тюках импортной мануфактуры, кои, как и всякая контрабанда, прибыли на Арнаутскую улицу. Там прятались зараженные смертоносными бациллами крысы. Борьбу с чумой возглавил деятельный генерал-майор Иван Толмачев.

Выдающийся эпидемиолог, академик Даниил Заболотный, июнь 1910 года: «Пожарные наяривают во все колокола, мечутся по городу. На белом коне скачет сам градоначальник и орет: «Жгите, я вам приказываю!» Командовать сожжением бараков на Привозной площади для него сущее утешение души».

На Чумную гору уже никого не свозили. Жертвы, их оказалось около сорока, закопали в ином месте. Оно получило название Новая Чумка.

В 1910 году в Одессе уже ходит трамвай. Вагоны поставляет бельгийская фирма. Из-за своеобразного внешнего вида и неторопливости их прозвали «верблюдами». Одна из верблюжьих троп пролегает возле Чумки. Градоначальник Толмачев требует от трамвайного депо снять грунт на полметра; он уверен, что земля заражена именно на такую глубину.

На нравах здешних обитателей сильно сказывается Молдаванка. Чумка уже практически Молдаванка! А ещё дает фон бандитский оазис, более известный как Сахалинчик. Влияет и близость Тюремного замка.

С Чумки хорошо просматривается дорога. А потому в беспокойные революционные годы на горе обитала лихая банда, что грабила трамвайные вагоны. На жаргоне тех лет – «бомбила». Осада Чумки силами правопорядка продолжалась много часов…

Любопытный факт: напротив горы – переулок. Там, на бывшей кондитерской фабрике братьев Крахмальниковых и до самых брежневских времен трудился один из братьев Мишки-Япончика, Исаак Винницкий. И, сказывают, был «героем коммунистического труда».

Сам Япончик как-то проехал мимо Чумки, чтобы взять тюрьму штурмом. Внешний вид освобожденной публики вызвал у Мишки тоску. Налетчики остановили «верблюд», и пассажиры преувеличенно любезно согласились на обмен верхней одежды.

Чумная гора мягко спускается к консервному заводу и мореходке. Когда-то на их месте располагался сад с прекрасным названием «Трезвость». Он принадлежал обществу непьющих граждан. Леонид Утесов: «Нигде не было такого количества пьяных, как здесь».

В 1941 г. на Чумной горе стояла зенитная батарея. Мясом убитых лошадей кормили хищников в зоопарке.

Через несколько месяцев мимо Чумки потянулись на жуткую смерть колонны евреев. На вершине натруженно скрипело п-образное деревянное сооружение…

Что еще существенно отличает Чумную гору от других одесских достопримечательностей, так это сокровища. Кольца, серьги, ожерелья и бусы – все, якобы, оставалось на умерших от чумы и сваливалось в общую кучу. Сверху, слой за слоем, отсыпалась земля. Последний раз достоверные слухи о предстоящих раскопках на Чумке тревожили Одессу в конце шестидесятых годов.  В 60-70-х годах прошлого века среди одесситов ходили рассказы о том, что Чумку решили раскапывать: там со времен последней эпидемии чумы осталась масса драгоценных украшений, в которых хоронили умерших людей. И не раскапывают гору якобы по той причине, что микробы бубонной чумы обладают невероятной живучестью, и каких-то 150 лет для них – мелочь. Все равно прорвутся наружу и устроят в Одессе мор. Этими же легендами руководствовались одесские нищие, когда в конце 19 века устроили на Чумке поселение. Они перебирали и просеивали мусор, накопленный там за прошедший век, и иногда, по свидетельству летописца Одессы Александра Дерибаса, даже находили драгоценные украшения .....

Вопрос с сокровищами остался открытым. Вернее сказать, не отрытым.

Автор Евгений Гуф