Иногда судьба нам дарит удивительные, ничем, на наш взгляд, не заслужен­ные подарки. Таким подарком для меня стало приглашение посетить Всемир­ный Духовный университет, который находится в Индии в горном местечке Маунт Абу в нескольких часах езды от Дели.

Конечно же, об Индии я многое слы­шал. Когда еще был студентом, увидел картины Николая Рериха и узнал, что он поехал в Индию просто на этюды, а остался на всю жизнь.

Индия и меня манила не только как человека, но и как художника. Но манила  издалека,  А  по-настоящему болен я тогда был русским севером. На втором курсе института мы с прияте­лем взяли этюдники и отправились в Вологодскую область. На следующий год в Архангельскую, потом — в Каре­лию. Я был настолько потрясен кра­сотой русского севера, что пятнадцать лет подряд ездил только туда.

Я познавал Россию через старые полуразвалившиеся церкви, северные суровые монастыри. Атеист по образо­ванию, открывал для себя русскую духовную культуру через иконопись. Там, на севере, я понял, что только икона — исконная русская живопись. До XVIII века на Руси другой живописи не существовало, и вся русская духов­ность была сосредоточена в церквах, без которых не обходилось ни одно даже самое маленькое поселение.

Многолетнее северное подвижни­чество пробудило у меня интерес и к иным духовным культурам, стремле­ние узнать их поближе. И вот я в Индии, в университете Брахма Кумарис.

Основан университет в 1936 году человеком по имени Дада Лекхрадж. Он был ювелиром, занимался коммер­цией. Был богат, имел хорошую семью, отличался прямым характером, общи­тельностью и дружелюбием. Однако какая-то внутренняя неудовлетворен­ность толкала его на путь духовных исканий.

Дада Лекхрадж сменил двенадцать гуру, то есть, условно говоря, закончил двенадцать духовных школ. Но ответа на мучившие его вопросы не находил.

Однажды, когда у него в гостях был двенадцатый гуру и собравшиеся слу­шали учителя, Дада внезапно вышел из комнаты. Его невестка поспешила за ним. Она была поражена исходящим от него внутренним светом.

Дада поведал ей, что ему было видение, и теперь он наконец осознал свою миссию: направить человечество по пути совершенствования, объяснить людям, что материальная сторона — не главное в жизни, а единственным достойным уважения и всяческого изу­чения является внутренний духовный мир каждого живущего на земле.

Дада оставил бизнес и стал прово­дить в своем доме духовные собрания. Они быстро превратились в место, где каждый человек мог получить утеше­ние, помощь, разобраться в мучивших его сложных вопросах. С этого начи­нался университет.

Сейчас это крупное духовное обра­зовательное учреждение. Большин­ство его преподавателей — женщины. Считается, что именно природные женские качества — мягкость, предан­ность, миролюбие — соответствуют основным принципам Брахма Кумарис.

Брахма — это Бог, творец Вселен­ной и создатель всего сущего. Слово «кумарис» в переводе с хинди озна­чает «сестры». Слушатели универси­тета приходят за божественными зна­ниями, и на сестер возлагается роль посредниц в передаче этих знаний. В университете исходят из того, что Бог един для всех, и поэтому христиан­ский, мусульманский или индуистский боги по сути ничем не отличаются друг от друга.

Цель, которую ставит перед учени­ком университет, — стать божествен­ной личностью. Пока она не достигну­та, обучение будет продолжаться — даже в течение всей жизни. Достиже­ние этой цели предполагает полную трансформацию личности — мыслей, действий, взаимоотношений, всего внутреннего мира.

Пригласили туда и нас — 85 чело­век с Украины, из России, Белоруссии, Латвии и Литвы. День за днем, нет, ско­рее, час за часом совершал я неверо­ятные открытия: открывал себя и пре­красную страну.

Чтобы добраться до университета, нам пришлось ехать на поезде в горы — в Маунт Абу. Поезд шел медленно, и мы могли наблюдать, как по-разному живут здесь люди: сияющий огнями город и жалкие лачуги, слепленные неизвестно из чего. В этих накрытых листами картона жилищах виднелись люди, чаще всего пожилые.

В Индии много стариков, за ними очень интересно наблюдать. Вот сидит человек, проживший долгую жизнь, на голом топчане, без простыни и одеяла, перед ним горит свеча, у него нет ни телевизора, ни телефона, ни радио — у него ничего нет, но он вполне удовле­творен.

А удовлетворен он теми простыми обстоятельствами, что сейчас не идет дождь, что он сегодня уже один раз ел, что у него в разбитом кувшине есть немного свежей воды. Этот бедный, ничего не имеющий старик знает глав­ное: человек самодостаточен. Ему для удовлетворенности жизнью не нужно ни лишних вещей, ни вина, ни сигарет. Кстати, в Индии я почти не видел в продаже сигарет и курящих людей.

В университете учат, что для чело­века ценно только одно — его бес­смертная душа, о чистоте которой он и должен заботиться. Человеческое тело — «костюм» для души. Она наде­вает его для того, чтобы выполнить определенную работу на земле.

Смерть — это просто выход души из тела. Душа не умирает никогда. Она лишь меняет «платье», принимая дру­гое тело.

Все мы в этом мире путешественни­ки. В дороге люди знакомятся друг с другом, но кто-то  выходит, а кто-то  едет дальше. И несмотря на то, что мы привыкаем друг к другу за время, путе­шествия, это естественно, что кто-то  выходит на остановку раньше. Так же и душа после «пересадки» продолжает путешествие в следующем теле.

Осознание того, что душа никогда не умирает, снимает страх смерти. Человек знает, что если он совершает добрые дела, то по закону кармы в следующем воплощении он обяза­тельно обретет счастье, радость, любовь.

И вот сидит старик при свече, и он счастлив. Он не завидует людям, живущим в богатых домах, ездящим в лимузинах, ибо понимает, что как только у человека появляются деньги и дорогие вещи, в его душе поселяется страх все это потерять. Он боится, что машину украдут, что виллу сожгут или ограбят, — и начинается саморазруше­ние человека, вернее начинает разру­шаться его душа.

В Индии абсолютно искренне счи­тают, что более несчастен не тот, кто беден, а тот, кто был богат и потерял свое богатство. И стремление многих наших соотечественников сколотить состояние любой ценой, правдой или неправдой, с большим риском все это потерять — для индийского ментали­тета не свойственно. Такие люди здесь есть, но их чрезвычайно мало. В Индии чем старше становится человек, тем более его устраивает иное богатство — духовное.

Высшее проявление такой духовно­сти я ощутил на себе в университете. Все шесть дней, что мы находились в горах, люди, которых я встречал, дарили мне только добро и любовь. И когда я говорю, что побывал в раю, то имею в виду именно эту необыкновен­ную обстановку тепла, внимания, люб­ви. Каждой частицей своего тела и души я ощущал, что меня любят, и любят только за то, что я существую, что я человек. Какого цвета у меня кожа и на каком языке я говорю, было совершенно неважно.

В университете ко всем обраща­ются «брат» или «сестра». Все мы — братья и сестры. И если где-то  в дру­гом месте это звучало бы смешно и напыщенно, то там — естественно.

Наши занятия начинались в семь утра и продолжались до десяти вечера с небольшими перерывами. Мы слу­шали лекции по самому широкому кругу проблем. Скорее, это были даже не лекции, а размышления о том или ином предмете. Зачем человек родился, зачем он живет? Наступает в жизни каждого человека момент, когда он задает себе этот вопрос.

В университете Брахма Кумарис нам объясняли, что любая жизнь — цветка, стрекозы, коровы, человека — самоценна уже только потому, что она — жизнь. Жизнь не может быть разменной монетой в каких-либо противостояниях. Жизнь ни с чем не соизмерима.

Нас учили, что человек, так же как мотылек, порхающий над цветком, или собака, бегущая по улице, — любимое создание Творца. И чтобы не нарушить гармонию жизни, каждый обязан пони­мать и исполнять свое предназначение на земле.

До поездки в Индию по складу своей жизни я был человеком свет­ским. Слово «медитация», конечно, слышал, но это было для меня понятие отвлеченное. И вот так случилось, что я попал в ситуацию, когда должен был этому научиться. Я учился быть спо­койным, отвлекаться хотя бы на несколько минут от суеты мыслей и сосредоточиваться, глядя на яркую светящуюся точку. Освободившись от всех забот, от всех мыслей и даже от ощущения своего тела, стараться про­никнуть в мир своей души. Честно ска­зать, мне это не удавалось сделать, хотя я понимал: это возможно. Я видел вокруг себя людей, которые умеют сосредоточиваться в любых обсто­ятельствах и, отрешившись от вне­шнего мира, углубляться в свой вну­тренний мир.

Просыпаются они, чтобы медитиро­вать, в половине четвертого утра и садятся в уединенном месте. В Индии можно встретить медитирующих людей где угодно.

Если наш российский человек, вскакивая утром с постели, быстро чистит зубы, натягивает на себя рубашку, при этом запихивая в рот бутерброд с колбасой, а затем рысью бежит в метро или догоняет уходящий автобус, то в Индии люди встают до восхода, выходят из дома, вдыхают напоенный ночной свежестью воздух, сосредоточиваются, приводят в поря­док свои мысли, и в таком умиротво­ренном состоянии встречают восход Солнца, дарующего жизнь.

Индиец благословляет каждый новый день своей жизни, поэтому с таким благоговением встречает его рождение. И то, что он при этом чув­ствует, я понял однажды, когда там, в Индии, встречал восход Солнца. Оно выходило из-за гор прекрасное, сияю­щее, это было рождение нового дня, и я никуда не спешил, впитывал каждое мгновение своего бытия — такое запо­минается на всю жизнь. Момент был настолько сокровенный, что я даже забыл про фотоаппарат и не снял это изумительное зрелище.

Я фотографирую давно, с детства, умею это делать, как художник хорошо вижу кадр, но профессиональной съемкой никогда не занимался.

Когда я приехал в Индию, передо мной оказалась бездна интересных сюжетов. Пять катушек пленки, кото­рые я привез с собой, кончились за два дня.  Но,  когда мне их проявили, я понял, что главного еще и не коснулся, что мне еще только предстоит это снять. А главным были лица людей, которые меня окружали.

Я купил ещё 15 катушек пленки, и все их отснял. Получилась целая серия фотографий моих братьев и сестер. И это оказалось моей основной удачей. Когда я напечатал эти снимки, то понял, что передо мной портрет Индии.

В Индии как-то  удачно сочетаются деньги, то есть возможность зарабаты­вать и тратить, и духовность. Деньги, употребленные во благо страны, нации или другого человека, как бы облаго­раживаются, даже есть понятие о духовной сущности денег. Меня заин­тересовало, откуда у университета такая финансовая стабильность, на чем зиждется его бескорыстное подвижничество.

Мне объяснили, что здесь не тратят денег зря. Никогда ничего не переде­лывают. Все, что построено в универ­ситете (а это немалое количество зда­ний), просто, красиво и очень прочно. Это сделали люди, которые свято верят, что творят добро. Богатство университета основано на том, что все бескорыстно отдают свой труд на благо всех.

Более того, в университете есть такое правило: все пожертвования делаются анонимно. Никогда и никто публично не объявит о том, что пожертвовал, например, тысячу дол­ларов, а просто перечислит эти деньги на счет университета. В университете же будут просто знать, что у них на счету появилась тысяча долларов, которой следует распорядиться самым разумным способом.

Университет имеет около двух тысяч отделений во многих крупных городах мира, и в любом отделении университета действуют одни и те же правила. Везде вы будете братьями и сестрами, вас всегда встретят самым радушным образом, обогреют и накормят, не возьмут ни копейки денег. Если вы захотите пройти курс лекций, то всегда сможете сделать это бесплат­но. И столько раз, сколько вам потре­буется, — хоть всю жизнь. А сотруд­ники университета будут просто счаст­ливы, что могут предложить вам еду, тепло, свою мудрость.

Сейчас в Маунт Абу университет на свои средства построил больницу и оборудовал ее новейшей техникой. Любой человек может получить здесь самую квалифицированную помощь совершенно бесплатно.

В этой необычной обстановке как-то  незаметным образом сместились для нас и другие виды ценностей. Я захватил с собой из Москвы две бутылки водки. Но та атмосфера, в которую я попал и которая возникла в нашей группе, настолько не распола­гала к возлияниям, что эти бутылки вернулись в Москву.

То, что мы переживали, было так эмоционально наполнено, что разбав­лять это алкоголем не хотелось. В нашей группе было несколько курящих людей. Первое время они, как школь­ники, уходили куда-нибудь с глаз долой и там в рукав курили. А потом и они забыли о сигаретах, потому что нас окружала атмосфера необыкновенной чистоты и даже святости.

Через каждые полчаса в течение одной-двух минут на всей территории университета звучит тихая музыка. Это специальный сигнал для того, чтобы человек остановился и сосредо­точился. Услышав его, люди засты­вали — в аудитории, на улице, везде.

Человеку необходимо останавли­ваться на бегу, на лету и сосредоточи­ваться, чтобы осознать себя и осознать то, что он делает в данный момент. А может быть, нужно немного изменить направление или скорость бега?

И наконец, расскажу еще об одной особенности индийского менталитета, которая многое во мне изменила. Я очень люблю мясо. Я умею хорошо его готовить. Когда мы ездили на Север, я научился стрелять дичь, потому что на тушенке долго не проживешь. И искренне считал, что мясо — основная еда мужчин.

Перед поездкой я узнал, что в уни­верситете помимо духовной пищи будет еще и вегетарианская. Это меня сильно озадачило. Как же прожить без мяса? И очень захотелось сунуть себе в чемодан батончик колбасы. Но потом подумалось: «Ну что я, умру что ли за шесть-то дней?!» И я решил поставить эксперимент.

Самое интересное заключается в том, что вегетарианство мне чрезвы­чайно понравилось. Сначала я просто трепетал: что это такое я ем? Но где-то  на третий день убедился, что питаться очень вкусно и разнообразно можно только и исключительно расти­тельной пищей. Стал ощущать всю пре­лесть вкусовой гаммы тех яств, кото­рыми нас кормили.

Коров в Индии не едят, потому что корова — священное животное, и в этом убеждаешься сразу, как только приезжаешь в страну: уже в аэро­порту можно увидеть корову, которая важно шествует тебе навстречу. В Дели на самых оживленных улицах постоянно попадаются коровы. Они дикие и ведут рядом с людьми такую же жизнь, как наши бездомные двор­няжки.

Сначала я удивился: что они здесь делают, почему не жуют спокойно травку за городом? Что они вообще здесь могут есть? Оказалось, что коровы методично поедают мусор, который выбрасывает город, — бумагу, картон, объедки, шкурки от бананов… Коровы в Индии — это «санитары» городов.

Интересное наблюдение: в автобу­сах передняя дверь, как правило, не закрывается, на подножке обычно стоит молодой индус, который занят тем, что отводит корову в сторону, если она преграждает путь автобусу.

Но вернемся к вегетарианству. Индийской кухне придает своеобразие большое количество пряностей, кото­рые, кстати, в изобилии появились и на нашем российском рынке.

Я никогда не думал, что из простых овощей, которые доступны каждому россиянину, можно приготовить такие разнообразные и вкусные блюда. Я привез из Индии много всяческих веге­тарианских, но не совсем обычных для нас рецептов, которыми с удоволь­ствием поделюсь с читателями. Блюда простые, очень вкусные и полезные.