Бывает так, что хочется есть, пить и спать. А иногда тянет беречь наследие и гордиться чем-нибудь, причем, одновременно. В общем-то, это хорошо, но только тогда, когда хочется в меру. Если не в меру кушать, потом не знаешь, как похудеть. Если все время клонит в сон – тоже пора к доктору. Если хочется любой ценой сохранить все в первозданном виде, помни – первозданный вид и то, что тебе с детства врезалось в память, далеко не одно и то же. А если хочешь гордиться содеянным – созидай и не хвастай.

Чувство меры важно во всем. Ведь даже в святом деле охраны окружающей среды легко перегнуть палку. Живой пример – события на Клочковской, которые кое-кто до сих пор расценивает как экологический митинг. Да если бы вся история Харькова сплошь состояла из подобных митингов, то... Наверно, не было бы в Харькове улицы Сумской, потому что ее не дали бы создать. Мертвая тишина царила бы возле заводов, поскольку не было бы ни заводов, ни жилья вокруг них.

Вечером некому было бы возвращаться домой на Баварию, Залютино, Жуковку, Померки. Потому что не было бы этих районов, где харьковчане производят ощутимую часть промышленной продукции областного центра. Не было бы никаких «хрущевок», а также 9-, 12-, 16-этажек. И людей в городе не было бы. Лишь два-три полудиких бортника искали бы по дуплам мед совсем диких пчел, да перекликались бы в лесной чаще сельские девицы, собирающие совершенно дикие ягоды и грибы. И «харьковом» тогда назывался бы не город, которого нет, а какое-то урочище, населенное зайцами, лисами и клещами. Кра-со-та-а?!

Вот поэтому-то необходимо во всем знать меру. Раньше, например, гордость Харькова – ипподром – находился совсем в другом месте. Давайте, восстанавливая прежний архитектурный облик города, вернем его туда, где он прежде размещался. Правда, для этого придется снести часть ХЭМЗа и Турбинного завода, но это же сущие пустяки по сравнению с благородной целью – восстановлением исторической справедливости. Если, конечно, ипподром вместо ХЭМЗа – это и есть справедливость.

На одном из заседаний градостроительного совета видный харьковский архитектор сказал, что за 350 лет существования города практически вся его территория представляет собой одно сплошное кладбище. Возможно, мэтр в пылу выступления несколько преувеличил, но в целом утверждение близко к истине. Сколько харьковчан прожили жизнь и упокоились – как теперь говорят – «исчерпав генетический код»? Два, три или четыре миллиона? И почти все они похоронены там, где жили, то есть в пределах городской черты. Кладбища – в полном смысле слова вечная проблема для всех без исключения городов мира. И решается эта проблема тоже везде одинаково. И что только со временем не размещают на месте кладбищ. В Харькове на улицах Социалистической и Тарасовской – теперь новостройки. На улицах Пушкинской и Академика Проскуры – скверы и детские площадки. И на площади Восстания возле одноименной станции метро – чего только нет. Но ведь никому не придет в голову снести все это и, отдавая дань прошлому, превратить город в одно сплошное кладбище. Такое ни один депутат не осмелится предложить. Даже в харьковском горсовете, где чего только ни предлагают.

Конечно, во всем следует придерживаться правил и свято блюсти законы – с этим никто не спорит. Однако нет и не может быть категорического запрета на строительство, потому что такой запрет означает одно – близкую и неотвратимую гибель населенного пункта. Люди, которые ветируют любое решение, направленное на развитие родного города, должны четко понимать – они станут «последними могиканами». Они накладывают табу на город и, по сути, «запрещают» его. Грядущим поколениям они оставляют только кладбища. Вот такая странная любовь к малой родине.

Можно привести пример, и в городе тысячи подобных примеров. Почти в самом центре десятилетиями разрушаются казармы Тамбовского полка. Трудно понять – то ли это местная достопримечательность, то ли руины, до которых у городских властей вечно не доходят руки. В конце концов, Тамбовский полк нам не товарищ, чтобы мы вечно берегли брошенные им казармы. Мы и без казарм многого не смогли сберечь, но, честно говоря, сразу не поймешь – радоваться нам по этому поводу или плакать.

Ничего не попишешь, не сохранились для будущего дачи помещиков на Леваде и Тюринке, а также кирпичный завод, который в наши дни торчал бы прыщом посреди жилого массива на Державинской. Жителям улицы Державинской только древнего кирпичного завода под окнами не хватает. Не ведется нынче оживленная торговля лошадьми на улице Кирова, нет и конки на улице Сумской. А где, я вас спрашиваю, плацы для муштры, стрельбища и многочисленные живодерни, которые раньше, черт возьми, в Харькове были! Их нет. А почему? Да потому что сохранить все, как в музее, ни нам, ни кому бы то ни было не по силам. Конечно, мы можем напрячься и затормозить ход событий, но не для всей Вселенной, а только для себя. Такие попытки истории известны – есть, к сожалению, примеры угасших человеческих цивилизаций. Причем, целые культуры гибли не только от извержений, наводнений и прочих природных катаклизмов. Губили сами себя.

В наших представлениях об истинных ценностях много искусственного, наносного, то есть того, что на самом деле никакого значения не имеет. Особой вины в этом нет – за долгие годы нас приучили гордиться сомнительными достижениями. Люди постарше знают, что жили в самой большой стране мира – ах, как приятно. Швейцария маленькая, значит, Швейцария чепуховая страна, а мы – ого-го. Нас никто не любит, но зато все боятся – вот здорово! Быть пугалом с голой задницей – это прикольно. Наши заводы – всем заводам заводы! Да они столько всего выпускают, что никто раскупить не в состоянии. Ну, пускай бы и дальше выпускали, так они ж уже не могут, поскольку ранее выпущенное не берет никто. Потребитель, собака, крутит носом, капризничает – качество, говорит, подкачало. И это правда, с качеством в той стране была беда, однако почему-то до сих пор принято гордиться былым.

Гроздь гигантов индустрии расположена на Московском проспекте. Этой «аллеей гигантов» тоже восхищались, причем, буквально каждым из 12 погонных километров. Чем именно полагалось гордиться – загадка. При советской власти проспект был «искусственно» слеплен, видимо, как раз для пущей гордости. Сто лет назад тихо существовала коротенькая Московская улица, которая начиналась на нынешней площади Конституции и заканчивалась на Харьковском мосту. За мостом ее продолжала Старо-Московская, тянувшаяся до нынешней площади Восстания и чуть дальше. Потом шла улица Корсиковская, незаметно превращавшаяся в Чугуевское шоссе. Вот краткое описание первой трети нынешнего Московского проспекта, сшитого на «живую» нитку. Ну, что ж, будем гордиться хотя бы длиной «составного» проспекта. При желании его даже продлить можно. То-то туристы обрадуются!

Некоторые могут поинтересоваться – а при чем здесь Михаил Добкин? Да ни при чем! Просто, раз уж его выбрали мэром, значит, у него рейтинг был высоким, как ни у кого другого. А если в статье мелькают рейтинговые фамилии, значит, ее будут читать. Вот и все.

Инф.glavnoe.ua