Как сообщает MedПортал, не секрет, что многие мужчины с годами становятся только импозантнее. Взять хотя бы тот же Голливуд, где до сих пор звездами остаются многие немолодые мужчины в диапазоне от Джонни Деппа (43 года) до Клинта Иствуда (76 лет). Про немолодых актрис такого не скажешь.

Зато мужчины исключительно нервно относятся к потере социального статуса из-за взросления. Тот же выход на пенсию для них очень страшен. Но еще ужасней возрастные проблемы в общении с женщинами. Речь идет не только об импотенции, хотя эта напасть конечно же страшнее всех пенсий, вместе взятых. Однако также очень болезненно воспринимаются и психологические проблемы, связанные с изменением возраста.

Никогда не задумывались, почему «седина в бороду – бес в ребро»? Это ведь только у мужиков такая фигня, женщины с первым седым волосом вовсе не начинают гоняться за молоденькими студентами. Все дело именно в боязни потерять свой мужской статус, в необходимости доказывать окружающим и самому себе, что ты еще о-го-го!

К чему я все это объясняю? Дело в том, что тема возраста меня сейчас остро волнует. Седых волос у меня нет, до пенсии еще далеко, да и «Виагра» пока еще не требуется. И все же недавно я понял, что как-то незаметно пересек один из возрастных барьеров – юность осталась позади. И оказалось, что это здорово меня расстроило.

Случилось это так. Знакомые пригласили меня в пятницу вечером пить коктейли в одном известном баре около Пушкинской площади. Я там никогда не был, да и из коктейлей за свою жизнь пробовал только «Отвертку» да «Кровавую Мэри», про которые я думал, что это «бабское пойло» для тех, у кого не хватает духа пить нормальную водку. Выяснилось, что цивилизованное употребление коктейлей – это исключительно веселое занятие. Особенно если заказать какой-нибудь особенный коктейль, где бармен долго что-то поджигает, переливает из бокала в бокал, а потом требует срочно вдохнуть алкогольных паров и выпить содержимое залпом. При этом сотрудники бара бьют в колокол, а твои друзья хлопают руками по столу, чтобы тебя подбодрить. Довольно весело, правда.

Мы выпили уже много коктейлей и совсем развеселились, когда двери бара открылись и в него вбежали три исключительно юные девушки в оранжевых топиках и коротеньких юбочках. За ними шел какой-то чувак тоже в оранжевом прикиде: в одной руке он держал матюгальник, а в другой – большую мигалку, как на машине «скорой помощи».

Не успели мы опомниться, как полуголые девушки уже танцевали на столах и барной стойке, а парень стоял рядом с ними и с ожесточением скандировал через матюгальник: «Егермайстер! Егермайстер!» Оказалось, что это такая рекламная компания по продвижению одноименного ликера. А девушек, которые танцевали на столах, звали «егеретками».

Вскоре выяснилось, что всех, кто закажет этого «Егермайстера», награждают малоценными призами с символикой продукта. А тех, кто жадничает, просто угощают на халяву в рамках, так сказать, дегустации. Я честно выпил несколько замороженных пробирок этого ликера (его подают охлажденным) и получил глупую оранжевую бандану, которую одна из егереток повязала мне как шейный платок. Пока она его завязывала, парень с матюгальников щелкнул меня «Полароидом» и с довольным видом вручил мне фотографию в фирменной рамке «От Егермайстера – самому блистательному обольстителю». Последний раз я так глупо выглядел на фотографии, когда меня принимали в пионеры и какой-то партийный чинуша повязывал мне галстук в Музее им. Ленина.

В это время остальные егеретки продолжали плясать на столах и устраивать, как гласили рекламные листовки, «фирменное веселье в стиле Егермайстер». Однако публика в зале, накушавшись коктейлей, как-то не очень хотела прыгать и плясать. Тогда одна из егереток подскочила ко мне и стала жестами показывать, что очень хочет, чтобы я тоже пустился в пляс. На тот момент я уже выпил достаточно и решил показать, что я молод духом и телом. Я встал из-за стола и сразу же столкнулся с проблемой. Кажется, егеретка предполагала со мной танцевать парный танец, но при взгляде на ее худенькую талию и трогательный девичий пупок я как-то сразу почувствовал себя педофилом. Не знаю, сколько ей лет было, но выглядела она, как старшеклассница на школьном празднике в честь Дня женской солидарности. Я как-то целомудренно ее приобнял, но потом сразу же убрал руки. Мне было неловко.

Егеретка тоже слегка смутилась, но продолжала отплясывать, и я стал делать какие-то танцевальные движения рядом с ней. Сейчас понимаю, что со стороны это должно было смотреться довольно глупо, но я был нетрезв и старался помочь девушкам устроить веселье. Парень из рекламной группы оценил мои старания и предложил мне крикнуть в матюгальник: «Е-гер-май-стер!» Это было еще глупее, но я честно покричал. Утешая себя тем, что я веселый, подвижный и молодой, не то, что остальные посетители.

Когда рекламная акция походила к концу, егеретка, пытавшаяся танцевать со мной, стала делать какие-то странные жесты, очевидно, пытаясь меня подозвать. Я послушно подтанцевал к ней, тогда она встала на цыпочки, чтобы дотянуться до моего уха и прокричала сквозь грохот веселой музыки: «Вы хорошо танцуете!»

И это было, как ушат ледяной воды посреди бразильского карнавала. Мне сразу расхотелось и коктейлей, и плясок, и веселья. Стало так грустно, что потянуло выпить стакан водки, вымыть ноги и лечь спать. Потому что уж если егеретки, с которыми танцуешь в ночью в баре, обращаются к тебе на Вы, значит юность прошла окончательно и бесповоротно.