Несколько лет назад мне уже доводилось писать об удивительнейшей опечатке. По недосмотру литредакторов (или для прикола?) в одном из СМИ написали "сосиологи" вместо, разумеется, социологов.

Очень символично получилось. Тогда шли президентские выборы. Очень, как мы помним, напряженные, и группа влиятельных и денежных товарищей всеми возможными и невозможными способами пытались убедить украинцев, что они верят только в победу тогдашнего президента Украины Леонида Кучмы. И только ему доверяют, потому что у него… самый высокий рейтинг. Вот именно тогда все и поняли, что на арене политической и научной жизни страны появились упомянутые "сосиологи", которые в своей деятельности использовали единственный и беспроигрышный метод "трех П" — пальца, потолка и пола. Если не получались нужные цифры в результате правильно проведенного исследования, а проплаченный заказ уже имел место, и полученные "бабки" жгли ляжку, то тогда нужно было палец либо поднять к потолку, либо опустить в пол. Потом пососать его, этот безотказный "ручной источник знаний", и… все получалось тип-топ.

Именно тогда я поинтересовался у одного маститого (по украинским меркам) социолога: мол, почему никто не видел живого человека, который добровольно голосовал бы за Кучму, а в соцопросах фирмы этого товарища (тогда уже господина) у действующего президента рейтинги доверия зашкаливали до небес? И в ответ услышал: "Знаешь, старик, у меня сейчас заканчивается ремонт — а это так дорого стоит…"

И я все понял. Равно как понимаю и сейчас, почему страницы газет, эфир радио и ТВ забиты разговорами о "войне социологов", "войне социологов с политтехнологами", "провокациях против социологической науки с целью ее дискредитации" и т. д. и т. п.

Ремонт квартир с тех пор не стал дешевле, а сейчас в Украине идут парламентские выборы, цена которых — почти вся полнота исполнительной власти в новых условиях, продиктованных вступившей в силу конституционной реформой. А за "приз" этот борются несколько непримиримых сил. И для одних это укрепление собственной власти и продолжение проводимой политики. Для других — возможность реванша за поражение на президентских выборах 2004 года.

А небывалую ожесточенность войнам за электоральные симпатии придают как минимум два фактора. Во-первых, расколотыми на еще более непримиримые в отношении друг к другу сегменты оказались как провластные — "оранжевые" — силы, так и оппозиционные. А между ними в неопределенности и смуре манящих надежд, которые умирают последними, болтаются еще несколько десятков соискателей — откровенных лузеров и субъектов, не могущих составить себе цену. Договориться о чем-либо путном до выборов не смогли и уже вряд ли смогут как те, так и другие и третьи.

Во-вторых, на выборах установлен очень низкий проходной барьер — всего 3%, а сами выборы проходят по чисто пропорциональной системе — голосовать надо не за личности, а за партии или блоки партий. Вот всех и греет надежда, что можно проскочить, если задурить голову электорату. Например, при помощи соцопросов доказать, что партия пользуется офигенной популярностью, а отдельно взятый индивид-избиратель — полный лох, потому что об этом не знает. Авось кто-то и клюнет.

Клюнули. Но только не народ, а социологи и те, кто ими резко обозначился. Для них началась настоящая "жатва" — любители мандатов и депутатской неприкосновенности из партий и блоков в это смутное и непонятное время борьбы за собственное светлое будущее не скупятся, и нужно только в нужном месте вовремя подставить карман. И подставляют, а на выходе получаются сногсшибательно высокие рейтинги у тех, кого не могут точно назвать даже сами "вченые". Взлеты и падения рейтингов как своих собственных, так и показателей оппонентов или "врагов". Диаметрально противоположные цифры, выдаваемые разными "центрами социологической мысли" разным заказчикам, но на один и тот же вопрос. Или еще круче — разные данные от одних и тех же источников, если заказчики платят им по очереди…

Ну и, конечно же, понятно возмущение социологов. Некоторые из них до сих пор мнят себя "серьезными учеными", разглагольствуют о "службе чистой науке" и делят социологическое сообщество страны на "подлинных" и "ненастоящих". Более того, некоторые из них настоящими учеными и являются, но все тонут во всеобщей сваре, атмосфере тотального недоверия и… условиях небывалого спроса на "народное мнение" в нужном ключе. А соблазн, повторяю, огромен: трудно устоять, когда рядом знакомый, такой же социолог, "косит зелень" направо и налево, "аж гай шумить", а у тебя дети подоконники грызут, денег нет, несмотря на бодрые отчеты об "увеличении финансирования науки", потолки в квартире десять лет не белены, бачок в туалете нуждается в замене и т. д. Как заметил один ученый, века шлифуют память, а ежедневные заботы сужают кругозор…

И сегодня в который раз можно констатировать два бесспорных факта. Первый: в условиях нищеты в стране "чистая наука", которую можно приспособить к сиюминутной конъюнктуре политической жизни и запросам сильных и богатых мира сего, невозможна. Это в математике дважды два — всегда четыре, а в истории можно что-то подправить или вымарать неугодного, в социологии — дорисовать "нужное" и убрать "лишнее", в философии — сделать не те выводы… Главное, чтобы заказчик был и деньги у него водились. Второй: социология в Украине (хочет этого кто-то или нет) в массовом порядке стала частью политтехнологий, для которых "высосанные" данные — часть игры на искомый результат…

…Но есть и надежда, что все это не сработает, а народ окажется умнее "сосиологов". По данным одного соцопроса, 45% респондентов интересуются этими данными, но только 3% из них готовы к ним прислушиваться при голосовании. И "сосиологам" хорошо — пропадет их скорбный труд не даром…

Владимир Скачко, Версии