На мое плечо легла тяжелая рука и чей-то голос, с трудом выговаривая согласные, выдохнул в ухо густым перегаром: «ПппНЭРУ!». Обернувшись, я увидела лицо соседа по подъезду, стоящего за мной в очереди на избирательный участок. «О, это ты!», обрадовался он. Лицо его, цветом и формой напоминающее вареную свеклу, расплылось в улыбке. Видно было, что уже с утра парень основательно «расслабился».

«Голосуй за меня, я в райраду по спискам ПНЭРУ баллотируюсь». «А чего за тебя?», удивилась я и, не рискуя выглядеть нудной, не стала напоминать об ужасном грехе агитации в день выборов. «Не, ну как хочешь», обиделся парень. «Голосуй за своих коммунистов». И, помолчав, добавил: «Я же много не прошу — всего в райраду, а дальше — голосуй, как знаешь».

Очередь медленно продвигалась. Периодически дверь приоткрывалась и впускала очередную порцию мужчин и женщин. Там, в недрах избирательного участка, происходило таинство исполнения электорального долга. Молодежи было мало. Очевидно, перспектива стоять в очереди отпугивала многих.

За дверью обнаружилась еще одна очередь, поменьше. Но здесь уже работал буфет с пивом и, самое главное, стены от пола до потолка были уклеены предвыборными плакатами партий и блоков. С плакатов на граждан, стоящих в очереди, глядели до боли знакомые, полузнакомые, а также кого-то напоминающие и совсем неизвестные лица. «Ой, какое смешное название — «Партия политики Путина», взвизгнула женщина, очевидно, впервые увидавшая желающих представлять ее интересы в высшем законодательном органе в полном ассортименте.

Люди, сидящие за столиками с табличками что-то сосредоточенно писали. Отвлекались они только для того, чтобы, забрав очередной паспорт, взглянуть полубезумными от непрерывного всматривания в документы глазами, на электоральную единицу. А затем они снова углублялись в писанину. Становилась понятной причина очередей. «Вы что, шевелиться быстрее не можете?» снова подал голос из-за моего плеча подвыпивший кандидат в районную власть. Девушка за столиком, обрадовавшись нечаянно выпавшей возможности передохнуть, с радостью вступила в перепалку: «Да мы… С семи утра… Не разгибаясь…» Недостатка в аргументах у сторон не было и спор грозил затянуться. Очередь, поняв такую невеселую перспективу, начала роптать.

И вот, наконец, в руках четыре разноцветные простыни строгого учета с пока еще пустыми квадратиками. И совсем небольшая очередь в кабинки для голосования, напротив которых с сосредоточенными лицами сидит группа товарищей. Это наблюдатели — догадываюсь я.

Акт волеизъявления произошел как-то быстро и буднично. Опустив помеченные и аккуратно сложенные бюллетени в прозрачную урну и, уже направившись к выходу, среди наблюдателей я увидела нашу дворничиху Валентину Петровну. «А вы что здесь делаете», спросила я, ощущая на себе пристальные взгляды остальных наблюдателей. «Да вот, одна партия дала сто гривен», был ответ. «Сказали — сидеть и смотреть». «А что за партия?», полюбопытствовала я. «Третья сила». Знаете, есть такая — мы не за власть, мы не за оппозицию. Наверное, они из проруби. Хотя за сто гривен спасибо. На работе они мне тяжелее даются».

На улице было пасмурно. Ветер гонял по двору обрывки полиэтиленовых пакетов. Очередь перед дверью живо обсуждала достоинства кандидатов.

Праздник волеизъявления продолжался.

Татьяна Довженко,

Грани плюс