В этом году государство выставит на конкурс единственную лицензию на предоставление услуг мобильной связи 3G. Министр транспорта и связи Виктор Бондарь ожидает, что ее стартовая цена — 0,5 млрд. грн. — вырастет более чем вдвое.

– Операторы сетуют на то, что им не выдают лицензию на связь третьего поколения (3G), а «Укртелеком» получил ее без проблем. Но недавно принят план распределения радиочастот и проведена конверсия. Смогут ли другие компани получить в этом году лицензию?

– Действительно, ранее под контролем военных ведомств находились практически все частоты, в гражданском использовании было только 0,4%. В этом году все изменилось. Мы сумели отобрать у военных и вывести в гражданское использование 76%. Это огромный потенциал для развития и 3G, и 4G,  и 5G. Кроме того, это даст возможность разворачивать другие технологии.

Еще один важный момент — это то, что мы сумели сделать евроинтеграцию радиочастотного ресурса. Что имеется в виду? Прежде все частоты были зарезервированы под военных, и при ввозе оборудование приходилось сертифицировать под наш стандарт. Сейчас эта проблема отпала. Ввоз будет свободным. Кроме того, всю технику, которую используют в Украине, можно будет применять за рубежом, поскольку все стандарты едины. Точно так же и для иностранцев. Если у них настроено на ноутбуке цифровое телевидение, они смогут его смотреть и в Украине, ничего не перенастраивая.

– Но вернемся к вопросу получения лицензии...

– Думаю, что в этом году мы сможем выдать еще одну лицензию. В данном случае это зависит от Национальной комиссии по вопросам регулирования связи — как быстро и слаженно она сработает. В принципе,  законодательное и финансовое поле готово. Стартовая цена лицензии может быть около 500 млн. грн. А дальше операторы будут торговаться.

– На какую сумму может рассчитывать государство?

– В конечном итоге можно выйти на 1,2 млрд. грн. Это вполне реально. Конечно, это зависит от того, кто будет участником тендера. Если европейские компании, цена будет выше. Мне бы лично хотелось, чтобы пришли и другие игроки — такие, как Vodafone, T-Mobile. Мы бы получили разрозненный, немонополизированный рынок.

– Правление «Укртелекома» разрабатывает план приватизации компании. Однако его акционеры  приняли решение развивать оператора. Чего следует ожидать в итоге?

– Действительно, сейчас разрабатывается план. Думаю, что через месяц-полтора его подпишут. И мы будем выполнять конкретную программу. А что касается продажи оператора, есть несколько сценариев.

– Какие варианты обсуждаются?

– Первый — повышать капитализацию и продать немного позже по более высокой цене. Второй — продать «Укртелеком» сейчас в том состоянии, в котором он находится. 

По-моему, наиболее приемлемый вариант — разбить на пакеты акций и продавать частями. На первом этапе выставить на Лондонскую биржу небольшой пакет — около 25%, и оставшуюся часть на украинском фондовом рынке. Это даст возможность привлечь инвестиции в нужном объеме на развитие компании. Если сейчас в «Укртелеком» не вложить, то через два-три года это будет умирающая компания.

Большая часть абонентской базы оператора — это малонаселенные пункты. Данный сегмент не приносит ему хорошей прибыли. Хороший доход может давать международная и междугородная связь. На этом рынке сейчас много альтернативных компаний, условия которых во многом более выгодны.

После проведения реанимации предприятия контрольный пакет можно продавать стратегическому инвестору. Такой подход принесет пользу. Прежде всего, будет довольно разрозненный состав акционеров. А также мы получим стратегического инвестора.

– Какая сумма необходима «Укртелекому», чтобы выжить?

– Полагаю, на первых порах нужно около 1,5 млрд. евро — для развития новых услуг и выведения компании из тупиковой ситуации. Есть еще одно «но»: насколько государство сможет эффективно помочь развернуть 3G-сеть. С моей точки зрения, куда эффективнее впустить инвестора. Например, у меня есть еще один возможный вариант привлечения инвестора.

– Какой именно?

– Привлечь финансового инвестора, который готов вложить чисто рисковые деньги. Это будут ни кредитные, ни заемные средства, а именно рисковые. Он инвестирует в «Укртелеком» 1 млрд. евро. Взамен мы предоставляем ему 25% акций. Затем мы обязываем инвестора продать свою четверть акций вместе с оставшимися во время будущей приватизации. Ему возвращается четверть вырученной суммы. Если за компанию выложат более 4 млрд. евро, то он заработает, если нет — потеряет. Ни государство, ни «Укртелеком» не гарантирует возврата денег.

Проект довольно рисковый, но есть несколько потенциальных участников. Все они зарубежные: инвесткомпания и три банка. К слову, один из них гарантирует, что через пять лет продаст «Укртелеком» за 7 млрд. евро. Но такой проект будет трудно реализовать. Хотя я внес предложение на рассмотрение Фонда госимущества и Минэкономики.

 Светлана Панюшкина (ИнвестГазета), газета "ДЕЛО"