Одно из красивейших зданий на морском фасаде города, безусловно, здание Одесской биржи. Сведения о ней имеются во всех книгах об Одессе. И везде значится, что строительство началось в 1829г., а закончилось в 1834г. Но это не так. К счастью, в одесском областном архиве сохранились документы, относящиеся к строительству здания, которое представляет собой настоящую детективную историю.

Но позволим себе небольшое отступление. В первой половине XIX века любое строительство здания для государственных и общественных органов и организаций в Российской Империи производилось только с разрешения правительства или самого императора. Контроль над строительством возлагался на канцелярии губернатора и Министерство внутренних дел, которое занималось всеми вопросами внутри государства. Всякая постройка производилась подрядчиком, выигравшим торги за наименьшую цену против установленной заказчиком, под залог недвижимого имущества или ценных бумаг стоимостью не менее стоимости подряда (!). По этому же принципу было организовано строительство здания для биржевых собраний в Одессе.

Осенью 1828г., во время пребывания Николая I в Одессе, М.С.Воронцов утвердил план здания для биржевых собраний. Император разрешил использовать на это строительство 134 тысячи рублей из доходов города. Как сообщал "Одесский вестник" за 1829г., "... строение являлось повторением Александровского дворца в Царском Селе и состояло из двух квадратных корпусов, соединенных прямоугольником. Фасады выполнил Гваренги, а внутренности выполнены в соответствии с предназначением". Но, следует заметить, что придворный архитектор Джакомо Гваренги умер в 1817 году и никак не мог проектировать здание одесской биржи в 1828г. Кроме того, законченное здание весьма отдаленно напоминает Александровский дворец. Но как бы то ни было, с легкой руки журналистов "Одесского вестника", эта легенда перекочевала даже в энциклопедические словари и краеведческую литературу.

8 декабря 1828г. генерал-губернатор М.С.Воронцов дал указание составить смету и провести торги. 5 марта 1829г. в строительный комитет из канцелярии генерал-губернатора были отправлены: высочайше утвержденные фасады; планы внутреннего расположения; сметы на каменные, столярные, плотницкие и железные работы; сметы на лепные и живописные работы; кондиции на выполнение этих работ.

Все сметы и кондиции выполнил архитектор Боффо, закончивший к тому времени надзор за строительством дворца Воронцова. Стоимость всех работ составила 104037 рублей. В своем письме градоначальнику М.С.Воронцов писал:
"...работу начать немедленно по заключении контракта и кончить каменную под крышу к 1 ноября сего, 1829г., а совершенно окончить в сентябре будущего, 1830г.". Причем живописные и лепные работы на сумму 16983 руб. из контракта следовало исключить, "поручив их художнику, которого искусство известно".

И в 1835г. такой контракт был заключен с художником Ковшаровым, которого Воронцов пригласил в Одессу еще в 1827 году для росписи его дворца и который остался в Одессе, где оформлял интерьеры (так это сейчас называют) домов именитых горожан и церквей Херсонской губернии.

Строительный комитет с 14 по 18 марта 1829г. провел торги, которые выиграл подрядчик дворянин Иосиф Копш за окончательную цену 93300 рублей. 19 апреля результаты торгов были утверждены генерал-губернатором, и 21 апреля был подписан контракт с Копшем. В качестве залога Копш представил дом купца Михаила Крамарева и два дома купца Алексея Попова на общую сумму 133823 руб.

23 мая 1829г. в присутствии градоначальника и генерал-губернатора была произведена закладка здания, но только 31 июня строительный комитет дал разрешение на устройство фундаментов. Впоследствии подтвердилась примета: в мае начатое, маету принесет. Жизнь сразу внесла коррективы в ход строительства - в Одессе началась эпидемия чумы. В городе и окрестностях с 10 июня был объявлен карантин, который был окончательно снят только 4 декабря. В связи с этим были прекращены все общественные работы, и 28 сентября М.С.Воронцов дал согласие на сдвиг сроков контракта на период карантина.

Но к августу 1830 года были построены только первые этажи боковых флигелей и духовая печь в подвальном помещении, которая предназначалась для обогрева здания. Такие же печи архитекторы Одессы использовали при строительстве зданий городских больниц на Слободке-Романовке в конце XIX века.

В ноябре 1830 года Боффо, с согласия генерал-губернатора, изменил размеры биржевой залы: в длину - на 15 саженей (около 31м), и в ширину - на 4 аршина (около 3м). Это также привело к изменению сроков. Но и к весне 1831г. строительство здания закончено не было. 14 августа 1831г., из-за неисполнения подрядчиком Копшем контракта, распоряжением градоначальника графа Палена постройка здания биржи была возложена на городового архитектора Боффо, имевшего надзор за работами до июня 1834 года при участии Копша.

Еще в декабре 1832 г. была утверждена комиссия строительного комитета в составе инженер-майора Морозова и архитектора Козлова для рассмотрения жалоб Копша на несоответствие затрат существующим сметам. 22 февраля 1833г. были затребованы планы биржи. Но их у подрядчика не оказалось. Не обнаружились они и в делах строительного комитета. Кошп в своем рапорте доложил: "Планы, по-видимому, находятся у того, кто нуждается в утайке оных и кто прежде утаивал планы, затем полагать следует, что оные у архитектора Боффо находятся". Боффо в марте передал Морозову план, фасад и профиль Биржевого дома, по которому производились работы. Но это были копии на 8 листах, подписанные только градоначальником Богдановским.

Строительство тем не менее продолжалось и, как докладывал Воронцову новый градоначальник Левшин, "в предположении, что Биржевое здание в том же, 1834 году, непременно должно было окончиться, но как в постройке сей беспрерывно открывались новые недостатки, исправления коих и вообще приведение здания в наилучший вид проводилось до 1837 года".

Боффо также оказался несостоятельным предводителем работ, и в июне 1834г. по прямому указанию генерал-губернатора была учреждена специальная комиссия по достройке биржевого здания. В состав комиссии вошел и архитектор Джованни Торичелли, который разрабатывал и переделывал чертежи на постройку здания. Комиссия произвела обследование и дала предложения по изменениям. В числе этих предложений были: устройство потолка и крыши над большой залой, укрепление половых балок, переделка колонн в колоннаде, устройство галереи в большом зале, установка двойных оконных рам и дверей, установка скульптур в нишах со стороны бульвара, увеличение кольца со стороны бульвара, переделка портика. Всего было намечено и проведено 19 крупных работ, прежде чем здание биржи было "приведено в совершенное устройство так, что теперь можно уже приступить к приемке здания и занятия оного по назначению". Так писал в рапорте М.С.Воронцову градоначальник Левшин 20 февраля 1837 года.

2 марта 1837г. генерал-губернатор М.С.Воронцов предписал назначить комиссию по предварительной приемке биржевого здания. Правда, еще 13 февраля нетерпеливыми одесситами в биржевой зале был проведен бал. Но официально по решению строительного комитета "по случаю окончательного устройства биржевого здания, одесская биржа откроет свои двери с 15 мая 1837 года". И опять май!

Следует заметить, что в истории здания биржи, кроме мая, есть еще одно неприятное совпадение: закладка состоялась перед эпидемией 1829г., а открытие - перед эпидемией 1837 года. Комиссия вновь попыталась обнаружить высочайше утвержденные планы, но результат был тот же, что и в 1835 году. Как бы то ни было, для утверждения окончательной сметы затрат в сумме 214770 рублей архитектору Торичелли было дано указание снять точные копии с трех хранившихся в делах строительного комитета копий, подписанных бывшим в 1829 г. градоначальником Богдановским, и направить их в Министерство внутренних дел. Однако утверждение расходов затянулось на долгие годы.

В течение 1839-1851 годов хозяйственный департамент МВД провел проверку, и только в 1864 году, уже после смерти, и Николая I, и М.С.Воронцова, дело было сдано в архив.

Но какой бы ни была история строительства здания для биржевых собраний, Одесса украсилась великолепным сооружением, которое при бережном отношении послужит еще не один десяток лет и, надеюсь, доживет в 2037 году до своего 200-летия.

Николай Кобзарь http://odesskiy.com/