В западном мире шрамы уже достаточно давно перестали воспринимать как сексуальные знаки. Отчасти в этом "виноват" античный культ естественной красоты без всяких украшений, в том числе и без такого вот "боди-арта". С другой стороны, на неприятие рубцов повлияло христианство, которое объявило шрамы "печатью язычников". В одной из книг Библии - Левите - говорится: "Они (христиане) не должны... делать нарезы на теле своем".

И тем не менее даже цивилизованные люди порой дают волю первобытным инстинктам. К примеру, в начале ХХ века среди австрийской знати существовал целый культ шрамов, но не каких-нибудь, а полученных в результате дуэли. Больше всего дуэлянтов было в университетах, поэтому шрамы свидетельствовали об образованности и социальном статусе мужчины. Более того, по правилам австрийских студенческих дуэлей победителем считался не тот, кто наносил рану противнику, а тот, кто получал ее сам! В особой чести были рубцы на лице. Любопытно, что красивые юноши все же дорожили своей внешностью и подставляли под сабельный удар противника лишь одну щеку. На любовных свиданиях такие дуэлянты сначала поворачивались к избраннице израненным профилем, демонстрируя свое мужество, а затем - нетронутым, показывая, что они плюс ко всему еще и недурны собой.
Модификация тела.

Как ни странно, и в наши дни довольно много европейцев и американцев полосуют себя ножами для того, чтобы "украсить" тело очередным шрамом. Ученые даже придумали специальный термин для обозначения этого явления - скарринг. Также умышленное нанесение шрамов называют модификацией тела.
Что заставляет людей проводить столь болезненные эксперименты с собственной плотью? Психиатр Армандо Равацца считает, что очень многие нуждаются в физической боли, которая заглушила бы боль душевную. Иными словами, нанесение себе увечий - это способ "забыться", такой же, как алкоголь или наркотики. Рубцы и наркотики похожи и тем, что некоторые "фанатики шрамов" утверждают, будто боль, полученная в результате ранения, расширяет сознание, открывает некий трансцендентальный мир - примерно то же говорят о наркоте.
Рубцы могут иметь и символическое значение. Так, одна из пациенток доктора Раваццы в детстве была изнасилована собственным отцом. На протяжении жизни она вновь и вновь резала свое тело, а затем бежала в больницу и просила зашить рану. Оказалось, что женщина воспринимает раны как символ женских гениталий, и врач, зашивая порез, как бы возвращает ей невинность.

Кроме того, модификация тела может служить и формой протеста против западной буржуазной культуры. Раня себя, человек как бы отрицает цивилизацию, заявляет о своей связи с языческим прошлым - временем, когда умышленные ритуальные шрамы были чрезвычайно распространены. Кстати, по мнению Армандо Раваццы, той же цели служат татуировки и пирсинг - чуть более цивилизованные формы модификации тела.
В практике Раваццы встречались и такие пациенты, которые хотели увеличить или сделать заметнее шрам, полученный в результате хирургической операции. Столь странное желание объясняется просто: рубцы напоминают человеку о его победе над болезнью; чем они отчетливее, тем больше торжество победителя.
Шрамы не терпят банальности.

Марла Хансон приехала в Нью-Йорк в конце 80-х в надежде стать фотомоделью. Хозяин квартиры, которую она сняла, положил глаз на девушку, но Хансон отвергла его домогательства. Мужчина решил отомстить, он нанял двух головорезов, которые подстерегли Марлу и исполосовали ей все лицо бритвами. Та - не иначе вспомнив поговорку "Не было бы счастья, да несчастье помогло" - собрала журналистов и рассказала им свою историю. Уже на следующий день вся Америка знала, кто такая Марла Хансон, и сочувствовала ей. Девушка хоть и лишилась внешности, но благодаря уродливым рубцам на лице стала знаменитой и богатой.

Эта история показывает, каким разным может быть отношение людей к шрамам в зависимости от того, кем и при каких обстоятельствах они получены. Подумайте, что было бы с Марлой, будь она дурнушкой, попавшей в автокатастрофу и изранившей лицо об осколки лобового стекла машины? Да о ней бы никто слыхом не слыхивал, а у случайных знакомых ее изуродованное лицо вызывало бы отвращение! Так что чем красивее был человек до того, как получил шрам, и чем романтичнее (трагичнее, таинственней) случившееся с ним происшествие, тем большее сострадание он вызывает. Даже в культурах, приветствующих ритуальные шрамы, существует четкое различие между нанесенными умышленно культовыми и полученными случайно "прозаическими" рубцами. Если первые считаются привлекательными, то вторые - уродливыми.

Чтобы "реабилитировать" шрам, полученный в автомобильной аварии или на хирургическом столе, его обладателю нередко приходится придумывать красивую историю. Примером тому может служить сцена из фильма "Деловая женщина": героиня Мелани Гриффит спрашивает героя Харрисона Форда, откуда у него шрам на подбородке. Поначалу тот хвастает, что был ранен уличным хулиганом, но затем признается, что в юности упал в обморок и ударился подбородком о край ванной, когда его подружка прокалывала ему ухо. И завороженная историей об уличной драке и ножевом ранении героиня Гриффит разочаровывается. Интересно, как бы она среагировала, узнав, что в реальной жизни Харрисон Форд получил свой шрам в результате еще более банального ДТП? Свои рубцы очень любила романтизировать и мексиканская художница Фрида Кало. В молодости она попала под машину, отчего на спине и ногах у нее остались множественные шрамы. С тех пор на автопортретах Кало изображала собственное тело покрытым безобразными кровоточащими шрамами, а на одной картине она нарисовала себя разрезанной пополам. Таким образом Фрида выражала свои эмоции - лица на ее автопортретах всегда бесстрастны, все чувства переданы через шрамы. И чувства эти необычайно сильны, они захватывают зрителей так, что никому и в голову не приходит почти кощунственная мысль о том, что на полотнах изображена всего-навсего жертва автокатастрофы!
Побольше такта.

Но что делать обычным людям, не художникам и не кинозвездам, тем, у кого нет возможности превратить собственные рубцы в легенду? Как им привыкнуть к своим подчас уродливым шрамам, оставшимися после операции или несчастного случая?

Психологические исследования показывают, что очень многие страдают даже от самых маленьких рубчиков. Причем чем прозаичнее история, связанная со шрамом, тем больше комплексов он вызывает. Особенно тяжело приходится тем, у кого рубцы на лице. Часто такие люди стесняются выходить на улицу, потому что прохожие отнюдь не дружелюбны к ним. К примеру, доказано, что, если человек замечает у своего собеседника шрам, он встает примерно на 30 см дальше обычного, а как известно, чем больше расстояние между беседующими, тем менее доверительным и искренним будет разговор. Возможно, на негативную реакцию обывателей влияет кинобизнес, ведь в кино человек со шрамом на лице, как правило, оказывается злодеем, разбойником. Актеру что?! Он смоет грим и преспокойно отправится домой. А вот реальным "лицам со шрамами" приходится куда сложнее! Наиболее чувствительны к подобным дефектам внешности женщины - своих рубцов стесняются 65% дам и лишь 35% мужчин.
Не удивительно, что многие люди всеми способами пытаются избавиться от ненавистных отметин, например выкладывают огромные суммы за пластические операции. Но, увы, удалить шрам не всегда удается, приходится как-то уживаться с этим недостатком. Чтобы помочь получившим шрамы адаптироваться в обществе, американские психологи разработали специальную поведенческую программу.

Прежде всего люди с заметными рубцами просто обязаны быть общительными и приветливыми, это поможет им переключить внимание окружающих со шрама на свое чувство юмора, интеллект или обаяние, а значит, преодолеть первую негативную реакцию на собственную внешность. Практика показывает, что в некоторых случаях человек с изуродованным лицом, желая добиться расположения других, даже вырабатывает в себе новые положительные личностные качества. И ему воздается сторицей! Как выяснилось, люди, поборовшие неприязнь к человеку со шрамом, компенсируют свое изначальное негативное отношение, оказывая ему поддержку и помощь, какую не оказали бы обладателю обычной внешности.

Конечно, людям с рубцами не избежать любопытных взглядов и расспросов. Здесь надо помнить, что большее сочувствие вызывают "романтические" шрамы. Даже если рубец получен не на пожаре, где его обладатель, не щадя себя, спасал погорельцев, а всего-навсего при падении с лестницы после шумной пирушки, зачем рассказывать правду каждому встречному?! Вполне можно придумать захватывающую дух историю, которая заставит всех вокруг расценивать шрам как свидетельство мужества и героизма, своего рода медаль за отвагу.

Но, разумеется, люди с рубцами и шрамами не должны быть вопиющими в пустыне. Долг окружающих - помочь им не чувствовать себя белой вороной. Как часто мы, видя человека с изуродованным лицом, рисуем в своем воображении загадочную (печальную, страшную, трагическую) историю и буквально сверлим несчастного взглядом! Мы не задумываемся над тем, что этот человек месяцы, а возможно, и годы привыкал к своему отталкивающему облику, что всякий раз, выходя на улицу, к любопытным зевакам, он делает над собой усилие, что каждый день он слышит осточертевший вопрос: "Откуда у тебя это?". Он выглядит не так, как все, и потому мы считаем его внешность едва ли не общественным достоянием, забывая о сдержанности, такте и уважении к чужому несчастью. Конечно, интерес к шрамам часто бывает бессознательным, он вызван всей историей человеческого развития. Но хорошо бы научиться отделять историю всего человечества от истории конкретного человека... со шрамом.

E-NEWS.COM.UA