Пресс-служба Кремля обнародовала программу первых зарубежных визитов Владимира Путина после переизбрания на третий срок.

31 мая президент посетит Белоруссию, оттуда отправится в Европу, где в течение одного дня проведет блиц-переговоры с Ангелой Меркель и Франсуа Олландом, а 4-7 июня совершит азиатское турне по маршруту Ташкент-Пекин-Астана, пишет  korrespondent.net

Главным событием станет, судя по всему, государственный визит в КНР, где Путин также примет участие в саммите Шанхайской организации сотрудничества.

Эксперты обращают внимание на два ключевых, по их мнению, обстоятельства.

Во-первых, Путин, однажды назвавший распад СССР "величайшей геополитической катастрофой XX века", никогда не делал секрета из того, что основным приоритетом своей международной деятельности намерен сделать постсоветскую интеграцию.

Во-вторых, в связи с предстоящим в 2014 году уходом НАТО из Афганистана российский президент едет в Узбекистан и Китай обсудить новые вызовы региональной безопасности в Центральной Азии.

"Первые визиты главы государства всегда носят символический характер и показывают направления будущей политики, - заявил Русской службе Би-би-си эксперт Института национальной стратегии Павел Святенков. - Путин демонстрирует, что на Западе для России свет клином не сошелся".

"География визитов свидетельствует о смещении вектора интересов с евроатлантического на евразийское пространство, - говорит директор московского Центра европейской безопасности Татьяна Пархалина. – Причина очевидна: интеграция России в евроатлантическое пространство не получилась. Не удалась не только институциональная интеграция в форме вступления в ЕС и НАТО, но и стратегическое партнерство, о котором много говорили, и которое было зафиксировано в ряде документов".

"При всей условности этой параллели, на память приходит Турция, которая 20 лет стремилась в Евросоюз, поняла, что, как говорится, здесь не светит, и теперь не менее активно стремится стать субрегиональной сверхдержавой", - считает аналитик.

При этом в 1990-х годах официальная позиция Москвы заключалась в том, что никакая интеграция на постсоветском пространстве невозможна без участия Украины, и следует ждать, когда Киев "дозреет". Сегодня многие российские политики и эксперты полагают, что именно из-за этого шанс на интеграцию бы упущен. Судя по всему, возобладала точка зрения, что надо создавать Евразийский союз с теми, кто к этому готов, хотя и не оставляя попыток привлечь в него Украину.

Не обидится ли Назарбаев?

Еще до инаугурации Владимира Путина мало кто сомневался, что свой первый визит он нанесет в одно из государств Евразийского союза. Однако, по имевшейся информации, этой страной должна была стать не Белоруссия, а Казахстан.

25 мая Владимир Путин и Нурсултан Назарбаев собирались отпраздновать в Астане 20-ю годовщину двустороннего Договора о дружбе и сотрудничестве, но затем визит был отменен без объяснения причин.

Путин поедет в Казахстан, но позже, на обратном пути из Китая, что, конечно, снижает значение и смазывает торжественность визита.

При этом с Астаной у Москвы не было и нет никаких разногласий, во всяком случае, открытых, а отношения с Александром Лукашенко то и дело "искрят". Казахстан - один из ведущих экспортеров нефти и газа, страна с бурно растущей экономикой, партнер России по урегулированию статуса Каспийского моря.

Нурсултан Назарбаев - политический аксакал, который являлся очень большим человеком, когда Владимир Путин еще был никому не известным офицером.

"Не думаю, что у кого-то была цель обидеть Назарбаева", - говорит Татьяна Пархалина.

Вероятно, российский президент и его советники сочли, что три дальние поездки за две недели - на восток, на запад, и снова на восток - это чересчур сложно и утомительно, а дальше взяли верх прагматические соображения.

Если верна версия, что главной целью азиатского турне Путина является обсуждение региональной безопасности в свете ситуации в Афганистане, то главным игроком в этом смысле является все-таки не Казахстан, а Китай. До переговоров в Пекине и саммита ШОС у Путина и Назарбаева не было бы предмета для разговора. Поэтому российский президент и отправляется вначале в Поднебесную, а в Астану заедет на обратном пути засвидетельствовать почтение.

"На чикагском саммите НАТО принято решение о поэтапном выводе войск международной коалиции, - напоминает Татьяна Пархалина. -Очевидно, что реализовать заявленные цели в полном объеме не удалось. О стабильности и демократии в Афганистане речи нет. Несомненно, талибы после вывода войск заявят о себе как о серьезной силе. Это большая проблема и большая головная боль для России, равно как для Китая и центральноазиатских государств. России придется активизировать свою роль для отражения угроз, исходящих с юга".

"Ближайшим союзником России в Центральной Азии на данный момент является Казахстан, но Узбекистан, вероятно, будет приобретать все большее значение как самая населенная страна региона и как государство, граничащее с Афганистаном. Возможно, Путин намерен в большей степени опереться на Узбекистан", - полагает Павел Святенков.

Западное направление

Не по своей воле, но по стечению обстоятельств первый визит Владимиру Путину предстояло совершить в Вашингтон, где 14-15 мая проходил саммит "Большой восьмерки". Однако он в Кэмп-Дэвид не поехал, а послал вместо себя Дмитрия Медведева.

В экспертном сообществе обсуждались разные версии: реальная занятость формированием правительства, желание "приподнять Медведева", опасения возможной критики действий российских властей в отношении оппозиции. Вероятно, все они имеют право на существование. Однако главной причиной, по мнению аналитиков, стало принципиальное нежелание Путина наносить первый визит именно в США.

Разумеется, Путин не отказывается от контактов с вашингтонской администрацией - в июне он встретится с Бараком Обамой на саммите "Большой двадцатки" в мексиканском Канкуне - но расставляет приоритеты так, как он их понимает.

Зато сразу после Минска российский президент отправится в Германию и Францию. Так он стремится соблюсти баланс и показать, что Россия, отчасти переориентируясь на восток, не поворачивается спиной и к Западу, считают наблюдатели. При этом Путин дает понять, с кем на Западе ему приятно иметь дело, а с кем не очень.

По мнению Татьяны Пархалиной, Евросоюзу объективно суждено оставаться вторым после постсоветского пространства внешнеполитическим приоритетом Москвы.

"53% внешней торговли России приходится на Евросоюз, а его моторами были и остаются Германия и Франция. Исключить их из внешнеполитической повестки дня просто невозможно", - считает эксперт.

"По экономическим и историческим причинам Германия всегда выступала своего рода лоббистом России", - указывает Павел Святенков.

"Германия - наш ключевой экономический партнер, главный покупатель российского газа. И Россию, и лично Владимира Путина с ней связывают особые отношения. Что касается Франции, надо налаживать контакты с новым президентом Олландом. Тем более, высказывались опасения, что при нем отношения с Россией окажутся хуже, чем при Саркози, поскольку европейские левые традиционно более чувствительны к проблеме прав человека", - замечает Татьяна Пархалина.

Эксперт видит еще одну возможную причину повышенного внимания Путина к Берлину и Парижу.

"В ходе иракского кризиса 2003 года была попытка создать германо-франко-российский "концерт держав", хотя и без особого успеха. Возможно, Владимир Путин хочет попробовать еще раз", - говорит она.

"Хотя история неизменно подтверждала тщетность попыток оторвать континентальную Европу от США, Москва еще с советских времен стремится создать внутри западного мира некий противовес доминированию Америки", - соглашается Павел Святенков.

На геополитических качелях

Эксперты ожидают от третьего срока Путина активизации российской дипломатии на китайском направлении.

Как ни неприятно россиянам признавать это, но ведущими державами XXI века являются США и Китай, которым Москва ни в каком смысле не ровня.

"В современном мире реальным противовесом Западу является только Китай, а созданная и фактически возглавляемая им Шанхайская организация сотрудничества противостоит НАТО и вообще западному доминированию в мире, хотя, скорее, символически", - полагает Павел Святенков.

"Я очень опасаюсь, что, боясь стать младшим партнером Запада, мы в конечном итоге станем младшим партнером Китая", - говорит Татьяна Пархалина.

"Несмотря на все противоречия с Европой и Америкой, мы исторически и ментально принадлежим к одной культуре, а Китай, при всем уважении к этой великой стране, иная цивилизация", - указывает она.

Американцы и европейцы, во всяком случае, даже теоретически не претендуют на российские территории и не собираются заселять их собой, тогда как о "китайской угрозе" Дальнему Востоку не говорит только ленивый. При этом формально передвигать пограничные столбы вовсе не обязательно.

"Если понимать под "угрозой" военный захват, то этого, конечно, не будет, - рассуждает Пархалина. - Но, учитывая демографическую ситуацию на Дальнем Востоке, особенно, деградацию мужского населения, он может де-факто стать регионом, где преобладают китайские интересы и китайский этнос. Более умело, чем Китай, сегодня никто в мире не использует "мягкую силу".

По мнению Павла Святенкова, российское руководство стремится не столько переориентироваться на Китай, сколько путем лавирования между ведущими державами обеспечить себе возможность проводить независимую политику при ограниченных ресурсах. Вопрос в том, чтобы соблюсти баланс.

"Гибкая дипломатия в сочетании с компактными, но эффективными вооруженными силами позволяет даже слабому государству иметь достаточно высокий статус на мировой арене, - говорит он. - . Франция далеко не сильнее всех на свете, но является для всех интересным партнером, и России надо стремиться к тому же самому. Надеюсь, при разумной политике Россия не станет вассалом Китая, тем более, что Китаю пока не удается сделать своим вассалом даже Монголию".

E-NEWS.COM.UA