Одним из законов философии является обязательный переход количества в качество. Данное правило не обошло стороной и процедуру рассмотрения гражданских дел в судах общей юрисдикции.

Нормы старого Гражданского процессуального кодекса Украины (ГПК) уже не могли отвечать требованиям статьи 2 Кодекса, где указано, что задачей гражданского судопроизводства является охрана прав и законных интересов физических, юридических лиц, государства путем всестороннего рассмотрения и разрешения гражданских дел в полном соответствии с действующим законодательством.

Законодатель, принимая новый ГПК, учитывал, что основные претензии к судебной системе сводятся к волоките при рассмотрении гражданских дел, и именно в этом самое главное нарушение прав и законных интересов участников процесса.

Избежать этого можно двумя способами: увеличить штат судей в 4-5 раз или же упростить процедуру рассмотрения гражданских дел. Первый вариант мне кажется неприемлемым, особенно в контексте возможного увеличения заработной платы судей и необходимости вложения значительных средств в материально-техническое переоснащение судов уже сейчас. Государство этого попросту не потянет.

Второй вариант, я уверен, более предпочтителен. Однако при этом возникает вопрос, насколько можно упростить процедуру. Где та грань, за которой уже следует нарушение прав участников судопроизводства? Какое максимально возможное количество гражданских дел может рассмотреть судья, не допустив при этом нарушения или ущемления прав лиц — участников судопроизводства? Таким образом, законодателю предстояло решить данную проблему. Однако анализ положений старого и нового ГПК свидетельствует, что вышло как в известной поговорке — хотели как лучше, а получилось как всегда.

До принятия нового ГПК законодатель уже предпринимал некоторые попытки ускорить ход рассмотрения гражданских дел и постановления по ним решений. Так, были внесены изменения в статью 203 ГПК, где одно лишь слово значительно облегчило работу судей. Речь идет о требованиях к судебному решению, где судье уже не нужно ссылаться на доказательства, исследуемые в ходе судебного разбирательства. Мало кто обратил на это внимание, и только судьи, в особенности в судах первой инстанции, ощутили такой, на первый взгляд, незначительный нюанс. При этом законодатель защитил права участников процесса, наделив их правом подать в течение 10 дней заявление о предоставлении обоснования выводов суда в отдельном процессуальном документе. Без проблем. (Справка из личного опыта: за четыре года и три месяца действия этой нормы Закона мне было подано аж два таких заявления. Остальных устраивала форма решений без указания в них доказательств.)

Но, сделав лишь два шага вперед, законодатель тут же сделал шаг назад — отменил возможность провозглашения лишь вступительной и резолютивной частей решения с последующим написанием мотивировочной части. С чем это связано, судьи первой инстанции понять не в силах. Но спасибо и на этом. Были сэкономлены сотни часов никому не нужной работы, пачки бумаги и прочие расходные материалы. Все ожидали продолжения реформ в сторону упрощения процедуры рассмотрения дел и принятия по ним решений. Дождались?!

Законодатель вновь сделал шаг назад. Вместо того чтобы реанимировать право суда оглашать лишь вступительную и резолютивную части решения и составлять мотивировочную часть вердикта лишь по заявлению одного из участников процесса в установленный срок, законодатель вернулся в этой части к ГПК образца 1963 года. И решение суда в соответствии с ГПК Украины 2004 года должно вновь содержать перечень доказательств, которые суд принимает во внимание и (или) отклоняет. Чем это было обусловлено, еще никто не знает. Кому нужны бородатые решения, подавляющее большинство которых ляжет мертвым грузом в архивах судов? Апелляционному обжалованию подвергается менее 10 % всех решений. Это означает, что по оставшимся 90 % дел в основном будут выписаны простые исполнительные листы, по остальным делам при исполнении решений важна будет лишь их резолютивная часть. Снова возникает вопрос о необходимости обязательного составления мотивировочной части этого процессуального документа. Не здесь ли можно сэкономить массу времени и прочих затрат?

Но, конечно, не все так мрачно. Я искренне приветствую процедуру приказного производства, считаю значительным прорывом заочное рассмотрение дел. Это, безусловно, ускорит и упростит процесс разрешения споров, не нарушая при этом прав участников процесса.

В течение 22 сентябрьских дней 2005 года остро стоял вопрос, связанный с таким новшеством, как обязательное полное фиксирование судебного процесса техническими средствами. Большинство судов, не побоюсь этого слова, фактически саботировали принятие этой новации, восприняли ее в штыки. Дело приняло такой оборот, что рассмотрение гражданских дел откладывалось на длительный срок по надуманным основаниям — нехватка технических средств, отсутствие залов. Кивали в сторону Государственной судебной администрации. Все грехи свалили на нее. Возможно, в какой-то мере это и так, но уверен — лишь в какой-то мере.

В статье «Демократично, но…рано!» («ЮП», № 37 (403) от 13 сентября 2005 года) моя однофамилица Ирина Гончар утверждает, что «судебная система Украины, а точнее, ее материально-техническое обеспечение не удовлетворяют требованиям» новых ГПК и КАС Украины. Не буду говорить на «серое» «белое». Да, не готова, но не совсем. Следует еще проверить, почему она оказалась не готовой. По имеющейся у меня информации, стоимость одной лишь системы фиксации «Тритон» составляет свыше 1000 долларов. Это абсурд. Обычный процессор стоимостью 200 долларов в базарный день, записывающий CD-RW — еще 30 долларов, шесть микрофонов по 5 долларов штука, клавиатура с наушниками стоимостью 10 долларов, блок бесперебойного питания — 100 долларов — вот и вся система. Но это все еще нужно умножить на понижающий коэффициент опта. Спрашивается, где остальные деньги? Та же ситуация и с системой «Обериг». Неплохо бы правоохранителям взять на контроль этот вопрос.

Но есть еще одна проблема — судьи. Многие из них оказались в положении известного персонажа о кроликах, когда человек при виде микрофона просто-напросто терялся и становился совсем не тем, кем есть на самом деле. Отмечу, что полная фиксация дисциплинирует. Многим судьям такая дисциплинированность не по нутру. Многие не утруждают себя необходимостью разъяснять права участникам процесса, выходить вовремя в заседание, иногда могут и голос повысить. А слышали ли вы, Ирина Гончар, как многие судьи в юго-восточном регионе Украины «владеют» украинским языком? Приходите — обхохочетесь. Понятное дело, при таких обстоятельствах судебная система Украины никогда не будет отвечать требованиям нового ГПК.

Вместе с тем секретари судебных заседаний обрадовались полной фиксации и введению журнала судебного заседания. Насколько это облегчило им работу! Ведь была разработана замечательная программа «Обериг» по полной фиксации, простая и доступная. Работать — одно удовольствие. Хоть один из противников полной фиксации с ней работал?

К примеру, такой случай. На ходатайство одного адвоката из г. Запорожья о полной фиксации гражданского процесса еще до 1 сентября 2005 года судья, затопав ножками и захлопав ручками, громко поинтересовалась у заявителя, указав на свой кабинет, «что он намерен снимать при помощи технических средств — эти облезлые стены?». Из чего следует, что такие далекие от техники судьи, до сих пор не знающие, что такое технические средства, и пишущие от руки свои решения, никогда не будут готовы принять полную фиксацию.

Ой, как же томительно и рутинно ведется процесс под запись на протокол. Не процесс, а диктант какой-то. Даже для тезисной записи пояснений сторон, ответов на вопросы, заявления ходатайств, мнения участников процесса, их мотивированного разрешения необходимо гораздо больше времени, нежели это будет просто произнесено вслух и записано на цифровой носитель.

Кого мы, судьи, обманываем, когда ведем бракоразводные процессы в кабинетах за две-три минуты? Да себя же. Время рассмотрения бракоразводного дела (из собственного опыта) с постановлением и оглашением полного решения, с учетом времени распечатки журнала и записи дисков — 30 минут. И это с соблюдением всего процесса. Рассмотрев дело с нарушением процесса за 2-3 минуты, оно все равно будет дооформляться секретарем еще 20-25 минут. Так в чем же проблема? Да не ищите ее — ее нет.

Недовольные ссылаются на то, что дела, мол, должны рассматриваться только в специально оборудованных для этого залах судебных заседаний. А залов не хватает. Хм! Как будто без обязательной полной фиксации процесса залов хватает и дела в кабинетах слушать перестали. Да ­повесьте на двери кабинета табличку зал №… —

и формально проблема решена. Почему люди должны страдать? Много участников процесса — пожалуйста, изыщите возможность установить фиксацию процесса в зал, где нет кабинета судьи. Да, неприятно, тяжело, но не сразу, как говорят, Москва строилась. И на должность судьи ведь идут не для того, чтобы им там «веки поднимали».

Заместитель председателя Верховного Суда Украины Анатолий Ярема якобы указал, что введение обязательной фиксации не совсем оправдано, поскольку практика уголовного процесса показывает, что не в каждом деле стороны заинтересованы в полной фиксации техническими средствами.

Не мне подвергать критике мнение уважаемого всем судейским корпусом судьи, но хотелось бы отметить, что нельзя сопоставлять уголовный и гражданский процессы. Подсудимые и их защитники понимают, что если заявишь такое ходатайство, то можешь разозлить эдакого незадачливого судью, а он за излишнюю ретивость год-полтора лишения свободы и накинет. С колокольни апелляционного суда в случае обжалования приговора этот нюанс незаметен, а такому любителю фиксации техническими средствами лишний годок на зоне находиться ой как неинтересно.

Понятно, что долго такая ситуация продолжаться не могла. И могло случиться худшее — «вместе с водой могли выплеснуть и ребенка». Одним из законопроектов предполагалось в ГПК внести изменения в части фиксирования процесса, ­тождественные фиксации уголовного процесса, то есть полная фиксация по желанию участников или инициативе суда, но с обязательным ведением протокола судебного заседания. При этом официальной записью судебного заседания был бы протокол и техническая запись, сделанные судом.

Но после того как законодатель чуть не сделал шаг назад, было принято единственно правильное решение, которое вступило в силу 23 сентября 2005 года.

Так, на время укрепления в материально-техническом плане судебной системы до 2008 года как альтернатива протоколу оставлен журнал судебных заседаний. Вернее, протокол стал альтернативой журналу. При этом официальной записью судебного заседания в случае полной фиксации процесса техническими средствами осталась техническая запись, сделанная судом. Ну что же, дешево и сердито. Не быть мне юристом, если данное положение не будет пролонгировано в 2008 году. Есть возможность и желание — фиксируй (особенно по делам с большим числом участников процесса). Нет желания у судьи, у сторон и нет возможности — протоколируй. Альтернатива производств Кодексом предусматривается, пусть тогда будет и альтернатива их фиксирования.

Но, шатаясь вперед-назад, законодатель решил прыгнуть еще и в сторону. Другого ничего на ум не приходит, когда знакомишься с такой новеллой, как «Производство по делу до судебного рассмотрения». Поверьте, никто из моих коллег не одобрил данное нововведение. При ознакомлении с положениями главы 3 раздела III ГПК возникает больше вопросов, чем при изучении положений Кодекса в целом. Главным при этом остается вопрос «Зачем все это нужно?». Законодатель, правда, поспешил дать разъяснение в этой части. В статье 130 ГПК указал, что предварительное заседание проводится с целью установления возможности урегулирования спора до судебного рассмотрения или обеспечения правильного и быстрого разрешения дела. При этом он добавил, что предварительное судебное заседание является обязательным для каждого дела, за исключением случаев, установленных этим Кодексом.

Ну что же, все теперь могут радоваться… Найдена панацея от судебной волокиты — достаточно провести предварительное судебное заседание и обязательно будет соблюден двухмесячный срок рассмотрения всех гражданских дел. Только вот мало кто в это верит. Но есть оптимисты. Так, судья Апелляционного суда Харьковской области, к.ю.н., преподаватель кафедры гражданского процесса Национальной юридической академии им. Ярослава Мудрого, Академии судей Украины ­Дмитрий Луспеник в еженедельнике «Закон и Бизнес» (№ 52 (672) от 25-31 декабря 2004 года) заявил, что объективных причин для длительного рассмотрения гражданских дел вообще нет. Волокиту порождают исключительно «неумные судьи». Господин Луспеник указывает, что за месяц один «умный судья» обычного городского районного суда г. Харькова рассматривает 400 гражданских дел.

Подсчитав, придем к выводу, что за каждый рабочий день такой, не побоюсь этого слова, суперсудья рассматривает 18 гражданских дел, ну а соответственно за каждый час — более 2 гражданских дел с соблюдением всего процесса. Интересно, когда там рассматриваются уголовные, административные дела, материалы об освобождении от наказаний, дела о коррупции, представления о взятии под стражу, о проведении обысков, ведется прием? Уверен, что россказням о таких суперсудьях никто не поверит. А потому проблема была и остается. Она не субъективная, а объективная.

Подтверждением этого является заявление другого, не менее уважаемого судьи Верховного Суда Украины Василия Гуменюка, который 9 сентября 2005 года в ходе конференции судей Запорожской области на просьбу прокомментировать положения нового ГПК о двухмесячных сроках рассмотрения гражданских дел заявил весьма лаконично — это бред.

Но это было маленькое отступление. Вернемся к положениям ГПК о производстве по делу до судебного рассмотрения. Понятно желание законодателя ускорить ход разрешения дела или установления возможности урегулирования спора. Но непонятно, почему это сделано так коряво, путано и при этом с достижением обратного эффекта в подавляющем большинстве случаев.

Итак, рассмотрим первое основание предварительного судебного заседания — установление возможности урегулирования спора до судебного рассмотрения. В ходе предварительного судебного заседания суд устанавливает: не отказывается ли истец от иска, признает ли иск ответчик, не желают ли стороны прийти к мировому соглашению или передать дело на рассмотрение третейского суда. Но вновь возникает вопрос — неужели это не может быть с таким же успехом разрешено в ходе обычного судебного заседания? Это же глупо приглашать в суд истца, чтобы через месяц после того как он подал иск, поинтересоваться — настаивает ли он на иске, не желает ли передать дело в третейский суд? Ведь у истца возникнет подозрение: а здоров ли судья? Истец ответит судье: зачем в таком случае ему мыкаться из одного в суда в другой (третейский), и иск он подал, чтобы его дело рассматривалось, а не для того, чтобы раз в месяц у него интересовались — настаивает ли он на иске. А ведь предварительное заседание может проводиться неоднократно. Неужели каждый раз нужно решать этот вопрос?

В ходе предварительного заседания может быть постановлено решение в случае отказа от иска или его признания, достижения сторонами мирового соглашения. Но и здесь вновь возникает вопрос — а в обычном судебном заседании этого сделать сразу нельзя? Такой же вопрос возникнет и в случае, если спор не будет урегулирован в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 130 ГПК. Но с этим всем можно смириться, если бы обязательное «досудебное производство» не мешало. А ведь оно действительно не ускоряет, а, наоборот, замедляет процесс. Объясню на примере.

Так, в случае подачи иска суд выносит определение об открытии производства по делу и вместе с иском и приложениями к нему направляет их ответчику, одновременно извещая его о дате предварительного судебного заседания. Ничего пока не подозревающий ответчик получает такую «бандероль», в суд поступает уведомление об извещении ответчика о дате, месте и времени предварительного судебного заседания. Если ответчик предполагает проигрыш дела, то ему достаточно не являться больше в суд никогда. Предварительное заседание суд может в таком случае провести и без него. А вот уведомить его о дате, месте и времени судебного заседания при нежелании последнего туда являться суд уже не сумеет. Ответчик попросту будет уклоняться от получения судебных извещений. В суд же будут возвращаться извещения с пометкой «за истечением срока хранения», что не является доказательством уведомления ответчика о дате и месте слушания его дела. Это обстоятельство станет основанием невозможности проведения заочного рассмотрения дела. А теперь представим ситуацию, когда суд, направив определение об открытии производства по делу, иск и приложения к нему, уведомил ответчика о дате, месте и времени слушания дела, а не какого-то там предварительного заседания, которое ничего суду не даст. В таком случае у суда имелось бы основание провести заочное рассмотрение и постановить решение по делу. И дело, как говорится, в шляпе.

Кроме того, сама процедура проведения предварительного судебного заседания прописана весьма непонятно. С одной стороны, часть 11 статьи 130 ГПК указывает, что предварительное судебное заседание проводится с соблюдением общих правил, установленных этим Кодексом для судебного рассмотрения, с исключениями, установленными этой главой. Что это за исключения, пока непонятно.

Согласно части 2 статьи 130 ГПК, предварительное судебное заседание проводится судьей при участии сторон и иных лиц, принимающих участие в деле. Обратите внимание: судьей, а не судом. Согласно статье 26 ГПК, к лицам, участвующим в деле, относятся стороны, третьи лица, представители сторон и третьих лиц. Статья 47 ГПК к участникам гражданского процесса, кроме лиц, принимающих участие в деле, относит и секретаря судебного заседания.

Отсюда напрашивается вывод, что предварительное судебное заседание проводится без секретаря, потому что он к лицам, принимающим участие в деле, не относится.

Тогда возникает вопрос — должно ли фиксироваться предварительное судебное заседание? Если да, то как это делать без секретаря? Более того, согласно статье 197 ГПК, во время судебного рассмотрения дела полное фиксирование судебного заседания осуществляет суд. Почему предварительное заседание проводится судьей, а не судом. Влияет ли это обстоятельство на фиксирование хода предварительного заседания?

Если заседание каким-то образом все же фиксируется, то как будет называться сей документ, что там должно отображаться. Должны ли стороны давать пояснения по сути, имеют ли право задавать друг другу вопросы, заявлять отвод судье и прочее? Если да, то чем это все отличается от обычного судебного заседания?

Весьма туманно прописана процедура постановления в предварительном судебном заседании судебного решения в случае отказа от иска или его признания, достижения сторонами мирового соглашения. Просто сказано, что все это делается в порядке статей 174 и 175 этого Кодекса. Однако вновь возникает вопрос: если журнал (протокол) не ведется, то как это должно фиксироваться и отображаться в деле. Если журнал (протокол) ведется, то на какой стадии постановляется решение. Нужно ли при этом разъяснять сторонам их права, изучать материалы дела, выслушивать пояснения сторон, проводить судебные прения. На эти вопросы необходимо обязательно получить однозначные ответы, потому что по такой категории гражданских дел, как бракоразводный процесс, фактически всегда иски признаются ответчиками. Но какой при этом должна быть процедура предварительного рассмотрения дела, Кодекс четко не прописывает.

Как видим, сплошные вопросы и противоречия. Хорошо бы получить разъяснения компетентных и знающих специалистов, хотя бы и г-на Луспеника. К сожалению, от него судейский корпус получает лишь предложения приобрести на украинском языке сборник образцов судебных процессуальных документов стоимостью от 130 до 150 грн или же посетить семинар с его участием стоимостью в «кругленькую сумму». Нужно, но некогда и дорого…