Судьбой Лемана Аметова распорядился Сталин. И Леман посвятил всю жизнь исправлению несправедливости, которую "отец народов" причинил его семье и его общине – крымским татарам. Шестьдесят лет назад указ диктатора обрек их на вечное изгнание в степи Центральной Азии.

С тех пор возвращение стало торжественным обетом, который шепотом передавался от отца к сыну. Вернуться надо было любой ценой. Во имя соплеменников и умерших родителей Леман сделал свою память дорогой в Крым, ставший украинским после обретения страной независимости в 1991 году. Вместе с ним так же поступили десятки тысяч других людей, решивших покончить с тем, что в их глазах было лишь затянувшейся исторической паузой.

Более 250 тысяч лишившихся родины людей и их потомков приехали или вернулись на полуостров, и еще столько же ждут возможности упаковать чемоданы. В Симферополе открылся воздушный мост, по которому каждый день прибывают целые семьи. Татары селятся в бедных кварталах города или в глухих долинах. Часто они живут в самодельных бараках, в очень тяжелых условиях. Уровень безработицы среди них достигает около 60%.

Ибо их место "на земле предков" занято другими. Местное пророссийское правительство не проявляет особого рвения в обустройстве мигрантов. Зато власть в Киеве, установившаяся в результате декабрьской "оранжевой революции" 2004 года, помогает процессу репатриации. Она также пытается изменить политический баланс в регионе, население которого настроено к ней по большей части враждебно. Татары – одни из тех немногих жителей Крыма, которые поддержали смену власти. Их представительный орган, Маджлис, оба лидера которого являются депутатами парламента, входят в коалицию президента Виктора Ющенко.

В Ливадийском дворце в Ялте, где Рузвельт, Черчилль и Сталин в феврале 1945 года поделили мир, Леман ходит по коридорам, увешанным историческими фотоснимками. Музейный сторож плотно затворяет дверь своей будки, словно до сих пор боится, что его услышит "вождь" или его призрак. Здесь 59-летний мужчина рассказывает совсем другую историю, произошедшую за 9 месяцев до подписания Ялтинских соглашений.

Для татар 18 мая 1944 года стало кара гюн – "черным днем". Ранним утром сотрудники НКВД, предшественника КГБ, грубо разбудили их семьи. На сборы дали 20 минут. Под дулами автоматов мужчин, женщин и детей загнали в грузовики. Тех, кто сопротивлялся, расстреливали на месте. Семьи посадили в вагоны для скота и отправили в неизвестном направлении. Через несколько недель "спецпоселенцы" оказались за 3 тысячи километров от Крыма – в основном в Узбекистане, некоторые – на Урале или в Казахстане. На каждой остановке, как рассказывают выжившие, из поезда выбрасывали мертвецов.

К 20 мая в Кремль поступил доклад о том, что из 218 тысяч татар, живших в Крыму до войны, депортировано 180 тысяч. Десятки тысяч человек погибли во время выселения или в последующие месяцы – от недоедания, жестокого обращения, от тифа или под пулями расстрельных команд. 11 тысяч татар были сосланы в трудовые лагеря. "Крым очищен", – говорилось в телеграмме, посланной на имя Берии.

Чиновники оперативно выполнили указ номер 5859, подписанный 11 мая 1944 года товарищем Сталиным. Татары обвинялись в нем в "массовом сотрудничестве с немецкими оккупационными властями" и "измене Родине". Около 20 тысяч дезертиров действительно поступили на службу в части вермахта – из ненависти к русским. За это была наказана вся община.

Ликия Мамутов, отец Лемана, не был предателем. Он верил в большевистскую революцию и ее любимого вождя. Коммунистический руководитель, он сражался с нацистами в рядах Красной армии. Но и его вместе с женой Уснией Аметовой выгнали из дома в Бахчисарае и депортировали в узбекскую деревню. "Когда прошел слух, что готовится операция, он не верил, – рассказывает Леман. – Приехав в Самарканд, он построил небольшой домик на земельном участке, который ему выделили. Стал работать плотником. Со всеми коммунистическими иллюзиями он расстался".

Супруги не имели права покидать место своего проживания: за это полагался расстрел. Им приходилось регулярно отмечаться в милиции. Слово "татарин" в советском паспорте выглядело как позорное пятно. Народ стал парией, его язык запретили, за поступками и словами татар строго следили. Через два года на свет появился Леман. Хотя в учебниках истории нет ни малейшего упоминания о случившемся, его воспитывали в духе памяти о сюргюне – "изгнании" 1944 года.

С колыбели он испытывал ностальгию по идеализированному Крыму. "Мой отец рассказывал, какая там была высокая трава – выше пояса. Стада баранов были несметны. Из виноградников татары извлекали ни с чем не сравнимый нектар. Их табак славился на всю Европу. Он говорил мне, что наш народ знал все секреты этой земли и все речушки, до самой маленькой излучины".

После 1956 года и доклада Хрущева условия жизни в ссылке смягчились. В 1964 году отец получил специальное разрешение и взял с собой Лемана в паломничество на родную землю. "Он нашел свой дом. Там жили русские, которые захлопнули дверь у нас перед носом, назвав нас врагами Советского Союза". Все, вплоть до названий населенных пунктов, было русифицировано. Семь столетий татарского присутствия на полуострове были стерты из памяти людей. Раздосадованные, отец и сын вернулись в Узбекистан.

Указ от 1967 года дал толчок медленному процессу реабилитации. "Каждый день отец открывал газету с надеждой прочесть там, что они могут вернуться", – говорит Леман. Но узнать этой радости не довелось ни ему, ни его жене. Сын продолжал учиться, стал юристом, женился. Родились двое детей. Живя своей жизнью, он ничего не забыл. "В Узбекистане я чувствовал себя гостем", – говорит он.

В 1989 году, после волны манифестаций и петиций, татарам наконец разрешили вернуться в Крым, который в то время еще был частью советского пространства. Годом позже Леман бросил все и приехал в Симферополь с суммой, равной 1000 евро, в кармане. Он перебивался кое-как, работая в разных местах, пока не нашел место в охранной фирме. В 1991 году он поменял советский паспорт на украинский.

В Орлином – поселке на 3 тысячи жителей, расположенном в 40 км от Севастополя, – Асан Лялибов ждет покупателя за овощным прилавком. "Положение так себе. Плохо нам", – утверждает этот 30-летний мужчина. В детстве, живя в Самарканде, он не так представлял себе деревню, из которой его семью выгнали в 1948 году. Его бабушка Зелиха столько о ней рассказывала! Вернувшись на родину в 1990 году, она "и смеялась, и плакала".

Да и бытовые трудности начались сразу же. Сегодня Асан жалуется на дискриминацию. "Нас не уважают", – говорит он. 24-летний Адем Махмудов тоже признает: с обидами приходится сталкиваться ежедневно. Молодой человек держит небольшой ресторан, где он готовит татарские блюда. "Некоторые принимают нас, а некоторые – нет. Бывает, мне кричат: "Возвращайся в свой Ташкент! Ты здесь не у себя дома!"

Отношения между русскими и татарами – прохладные, они отмечены взаимным недоверием. Обе общины отстаивают исторические права на полуостров, который за 10 веков не раз менял хозяев. Татары поселились здесь в XIII веке, после монгольских завоеваний. Они с теплотой вспоминают об Османской империи, которая предоставила им автономный статус. Но в XVIII веке царица Екатерина II "покорила" Крым и стала заселять его славянами.

Русские, составляющие 60% населения Крыма, обвиняют татар в намерении вытеснить их демографически. Если в 1979 году они составляли лишь 0,1% местного населения, то сегодня их доля в нем превышает 10%. К этому добавляются религиозные трения между православными и мусульманами. В Симферополе открылись татарские школы и университет. Украинское правительство выделило для татар земельные участки, деньги на строительство домов. Оно предоставляет татарам стипендии в вузах и резервирует за ними некоторые административные посты. Для репатриантов введена облегченная процедура въезда: результат соглашений с Узбекистаном. "Сегодня жить стало полегче", – признает Адем Махмудов.

Но нерешенным остается вопрос о выплате компенсаций или возвращении конфискованного имущества. "Мои дед и бабушка владели землей, домом, скотиной, – говорит Асан Лялибов. – У них отняли все". Чтобы отдать другим переселенцам – из внутренней России. Дед и бабка Валерия Крылова приехали сюда из Сибири в 1947 году. Их поселили в покинутом доме под Ялтой.

"Это был большой двухэтажный дом, совершенно пустой", – рассказывает Валерий. В нем выросло три поколения, и о том, чтобы кому-то его уступить, не может быть и речи. "Это наше наследие", – говорит он. А Леману Аметову хочется вернуть дом отца в Бахчисарае: "Я сделаю из него дворец".

Бенуа Опкен, InoPressa