В эти дни апреля в Ливане отмечают очередную годовщину начала гражданской войны, вспыхнувшей в 1975 и завершившейся в 1990 году. Война – это 15 лет противостояния, в котором были замешаны не только различные ливанские этно-конфессиональные и политические группы, но и внешние силы.

С ее окончания прошло более 15 лет, но опасения, что история может повториться, не покидают ливанцев, тем более что для этого есть все предпосылки. Хотя в то же время Ливан пытается вернуть себе довоенную славу ближневосточной Швейцарии, рая для туристов и бизнесменов. Что перевесит – разногласия или общее для всех ливанцев стремление добиться процветания страны?

Уроки прошлого заставляют ливанских политиков проявлять большую осмотрительность – несмотря на периодические политические скандалы внутри правительства и парламента, они, тем не менее, всегда возвращаются за стол переговоров. Но все ли зависит только от ливанцев? Слишком сильное влияние оказывают на Ливан внешние силы, и слишком сильную зависимость испытывает эта страна от геополитической ситуации на Ближнем Востоке в целом.

Географически Ливан находится между Израилем и Сирией. С точки зрения геополитики на нем отражаются не только последствия арабо-израильского конфликта, но и ситуации, складывающиеся вокруг Ирака и Ирана.

Все проблемы, находящиеся в центре внимания конференции национального диалога, которая проходит в Ливане со 2 марта – а это судьба президента Эмиля Лахуда, перспективы ливанского сопротивления, разоружение шиитского движения «Хезболлах» и вооруженных формирования (милиций) палестинских беженцев, живущих в стране - завязаны в узел региональных проблем. Их практически невозможно решить, не урегулировав, с одной стороны, арабо-израильский конфликт и его палестинскую составляющую, а с другой - не наладив взаимопонимания между Вашингтоном и Тегераном с Дамаском.

А такие задачи, по сути, сегодня нерешаемы. Так, трудно представить, чтобы Израиль когда-нибудь признал право палестинских беженцев на возвращение. А значит, хотят того ливанцы или нет, живущие на их земле палестинцы должны быть абсорбированы в ливанское общество, иначе они будут оставаться источником многих внутренних катаклизмов. Но в то же время нерешенная проблема беженцев, а также продолжение оккупации Израилем палестинской, ливанской и сирийских территорий придают легитимность в глазах большинства арабов не только палестинским, но и в целом региональным силам сопротивления.

Здесь следует отметить, что палестинские, ливанские и сирийские силы сопротивления естественным образом связаны между собой и оказывают друг другу всяческое содействие. Так же поступает и Иран, ведь у них одна цель. И это означает, что весьма трудно удержать Дамаск и Тегеран от вмешательства во внутренние дела Ливана, так как эта страна - часть территории сопротивления. И именно в контексте перспектив сопротивления, т.е. по договоренности всех внешних сил, и может быть решена судьба президента Ливана Эмиля Лахуда.

Ливанские лидеры, входящие в «коалицию 14 марта» во главе с сыном убитого в прошлом году экс-премьера Рафика Харири – Саадом, считают главу государства, чьи полномочия осенью 2004 года были продлены еще на три года под давлением Дамаска, просирийским политиком.

Другая часть политической элиты полагает, что президент, напротив, истинный патриот и защитник сил сопротивления. Эти «другие» - не внешняя сила, а часть ливанского общества: это шиитские движения «Хезболлах», «Амаль» и присоединившийся к ним один из лидеров христианской общины, глава Свободного демократического движения генерал Мишель Аун. И игнорировать их мнение невозможно. Они – тоже Ливан. Не понимать этого – означает подталкивать эту страну к гражданской войне.

В начале апреля госсекретарь США Кондолиза Райс заявила, что связи ливанского шиитского движения «Хезболлах» с Ираном и Сирией являются самой большой проблемой, с которой Ливан столкнулся сегодня. Ситуация в этой стране - «возможно, наихудший из примеров иранского вмешательства в дела суверенного государства», - сказала Райс. Однако следует отметить, что влияние Вашингтона и Парижа на внутриливанскую ситуацию вполне соизмеримо с влиянием Тегерана или Дамаска.

Особенность Ливана - в его разнообразии. Исторически живущие здесь этно-конфессиональные группы тяготеют к разным полюсам - кто к Западу, кто к Ирану, кто к Сирии. Такое положение сложилось не сегодня, просто в каждый исторический период усиливается та или иная тенденция.

Отделить Тегеран от «Хезболлах» невозможно так же, как отделить Ватикан от католиков, разбросанных по всему миру. Но в тоже время «Хезболлах» - это часть Ливана, как, к примеру, французские католики - часть Франции, немецкие - Германии и т.д. Попытка разорвать связи ливанских общин и политических групп с их визави из внешнего мира может привести к нарушению равновесия внутри страны.

Однако если смотреть правде в глаза, судьба Ливана не интересует ни Запад, ни региональные силы. Они отстаивают свои интересы за его счет. И в этих условиях ливанские политики должны проявить мудрость и помнить о том, что их задача - реализовать в жизнь популярный сегодня в стране лозунг «Ливан – прежде всего!». Сделать это, безусловно, непросто.

Марианна Беленькая, InoPressa