Политическую жизнь Германии отличает стабильность. В Париже — перманентная революция, в Италии — скандал за скандалом, в странах Скандинавии и Бенилюкса — противостояние между местным населением и непрошенными ревнителями «традиционных ценностей» с юга, реформы в Испании…

В Германии — тишина. Страна готовится к футбольному чемпионату, никакой политики. Стабильное процветание за время правления нынешнего главы оператора СЕГ плавно перешло в стабильную стагнацию экономической и социальной сферы. Можно сказать, что на протяжении последних десятилетий немецкое гражданское общество находится в состоянии летаргического сна, или, как это принято здесь называть, общественного консенсуса.

Эту гиперстабильность можно объяснить тем, что краеугольным камнем государственнообразующей идеи ФРГ является «антифашизм». Не радостный победный антифашизм, который был неотъемлемой частью советского или югославского проектов, нет, «антифашизм», как невроз.

Федеративная Республика Германия была создана на территории «Тризонии» — американской, британской и французской зон окупации в мае 1949 года. Хотя образованию государства предшествовал процесс «денацификации», целью нового государственного образования было противостояние совсем другой политической силе, не нацизму, а коммунизму.

С началом холодной войны в американской зоне оккупации были введены так называемые «экспресс-суды» которые свели на нет последовательное наказание нацистских преступников, а о какой-либо серьезной «денацификации» в британской и французской зонах и говорить не приходится.

Тысячи из них отбыли весьма символические сроки в местах лишения свободы или избежали наказания. Именно бывшие гитлеровцы — убежденные антикоммунисты — должны были составить костяк ФРГ — этого щита против «красной угрозы» для свободной Европы. Так, по мнению известного юриста и бывшего антифашиста Хорста Малера, 85% чиновников, занимавших ведущие посты в западногерманском МИДе, были замешаны в преступлениях Третьего Рейха.

В 1950-х и 1960-х годах бывшие офицеры вермахта и СС снова получили возможность восстановиться на воинской службе с сохранением прежнего звания. Эти люди и внесли свой немалый вклад в создание нового «демократического» репрессивного аппарата, основы западногерманской стабильности. Особую пикантность ситуации предает то, что свою деятельность западногерманские силовики осуществляют именно под антифашистскими лозунгами.

Так бомбардировки Югославии известный защитник зверушек, бывший министр иностранных дел Йошка Фишер оправдал заботой о том, «чтобы Холокост не повторился». «Борьба с фашизмом» в Германии является не последней статьей распилки бюджета. Одно только федеральное правительство тратит на это полезное и героическое дело более 19 миллионов евро в год и финансирует более четырех тысяч антифашистских организаций.

Показательным примером общественно-полезной деятельности казенного «антифашизма» можно назвать пикет во время гастролей «Гражданской Обороны» в Берлине. Егор наш Летов, оказывается, состоял в «фашистской» НБП и что-то там против демократии и за войну говорил и пел. Постыдились бы, как говорится...

Стабильность стабильностью, но, кажется, кому-то понадобилось привести ржавый мотор германского гражданского общества в движение, поводом чему послужило избиение негра. Нацистами, сразу же сообщили газеты и телевиденье, кем же еще. В «мартинсах», бритые, все чин чинарем.

Обозвали жертву «нигером». «Сравнивать это злодеяние с любым другим проявлением насилия — преступно!» — истерично вопит с экрана представительница Партии Зеленых. Канцлер Ангела Меркель осудила этот «отвратительный человеконенавистнический поступок» и поддержала федерального прокурора Кая Нема, возбудившего уголовное дело по статье «попытка убийства», и однозначно обличившего расизм, причину преступления. Немец — тертый калач. Он все понимает и молчит. И так все понятно.

Но что-то не то случилось, что-то странное произошло. Руководитель МВД земли Бранденбург Йорг Шёнбом (ХДС) призвал общественность не забегать вперед следствия. Оказывается, избитый «немец эфиопского происхождения» и нападавшие на него находились в нетрезвом состоянии, причем ранее пили все вместе. Поссорились. Он их назвал «свиньями», они его «нигером» и избили.

Плохо поступили, согласен. Надо их наказать. Бытовуха? Бытовуха. Грязная, отвратительная, но простая жизнь. А не повод для нагнетания репрессивного антифашизма. Так что активисты могут забирать свои купленные на деньги налогоплательщиков свечки и венки и придумывать другой повод для распиливания грантов. Очередные гастроли «ГО» что ли...

В это же время германская пресса широко обсуждает и другое шумное уголовное дело, убийство двадцатитрехлетней «немки турецкого происхождения» Хатрун Сюрючю (Hartun Sürücü) ее родным братом по причине «неисламского поведения». Семья иммигрантов из Турции приговорила девушку к смерти за то, что она опозорила их «честь». Осуществил убийство младший сын, несовершеннолетний, а потому рассчитывающий на относительно мягкое наказание.

Непосредственную вину других членов семьи следствию доказать не удалось, хотя косвенные улики позволили евангелическому епископу Берлина доктору Вольфгангу Хуберу говорить о коллективной вине семьи Сюрючю. И хотя представители исламского духовенства и заявляли перед телекамерами с чистой совестью о том, что «ислам против самосуда», прихожане берлинских мечетей спокойно говорят тем же журналистам, что поддерживают парня. «У вас своя культура, у нас своя». Такой вот «мультикультурализм».

Воспользовавшись этим прецедентом, ряд политиков умеренно-консервативного крыла заговорили всерьез о кардинальном пересмотре иммиграционного законодательства. Немецкое гражданство смогут получить только люди признающие и активно поддерживающие ценности демократии, гуманизма, равноправия и прав человека. В таком же духе высказался и лидер германских еврокоммунистов Грегор Гизи.

Существует, впрочем, различие между антиисламской позицией европейских правых и европейских левых, а именно: если для первых секулярный гуманизм, правовое государство, равноправие полов и защита меньшинств являются неотъемлемой частью европейской идентичности, то для левых радикалов — ценностями общечеловеческими, которые следует распространять во всем мире. Рассмотрим левый и правый антиисламизм более подробно.

На левом фланге радикальную антиисламскую позицию занимает журнал KONKRET, в котором ранее сотрудничали известные террористы из РАФ Андреас Баадер, Ульрике Майнхоф и Гудрун Энслин, «Антиконформистский союз», исповедующий синтез идей Карла Маркса и Вильгельма Райха, «Коммунистическое объединение» (Kommunistischer Bund), ряд левых феминистических активисток. Позицию их можно охарактеризовать, как «неотроцкистскую», проведение «всемирной секулярно-гуманистической революции». Внешнеполитическая позиция левых антиисламистов значительно отличается от левацкого или леволиберального мейнстрима.

Так в ближневосточном конфликте они поддерживают Израиль, а во время последних конфликтов на Балканах выступали против бомбардировок и блокады Югославии. Не потому, конечно же, что «евреи лучше или хуже арабов, а сербы — албанцев». Израиль при всех его очевидных недостатках является все же для них относительно светским и демократическим государством с отчетливой социалистической прожилкой. Исторически сионизм основывался не на реакционной клерикально-националистической парадигме, а на философии еврейского Просвещения — «Хаскале», которая даже когда обращалась к библейскому материалу, истолковывала его в гуманистическом ключе.

Естественно, по сравнению с мракобесным, неофеодальным, сексистским, гомофобским исламизмом государство Израиль является форпостом Просвещения на Ближнем Востоке. Равно и Югославия даже в нынешнем незавидном положении, все-таки, наследует СФРЮ — государству антифашистскому, социалистическому, интернационалистскому. Во время балканских конфликтов последних двух десятилетий Югославия была для последовательных левых более симпатична, чем фашистский режим Туджмана или сотрудничавших с Бин Ладеном УЧК.

Хоть левые антиисламисты представлены в активе евросоциалистической Левой Партии (die Linke), они не являются пока ведущей силой на левом фланге германского политического спектра. Основным происламским лобби слева является партия «Зеленых» (die Grünen).

Среди «зеленых» — исламофилов есть и фанаты слова «Другой» (которое следует писать с большой буквы и курсивом, как иные пишут «Бог» или «Родина»). Для этих почитателей модных французских авторов «Другой» — священная корова, тотем и табу, причем христианин или патриот «Другим» быть не может по определению, а мусульманин, по определению опять же, им всегда является.

Прививать же варварам основы культуры является «расизмом». Мало того, постановка в базельском театре вольтеровского «Магомета» — проявление, оказывается, расизма, и ее экологически сознательные мультикультуралисты из соседней Германии сорвали.

Есть и другая причина происламской позиции партии «Зеленых» — старые связи левацких политиков поколения 1968-го с арабским терроризмом. Респектабельный Йошка Фишер присутствовал на той самой конференции ООП в Алжире в 1969 г., на которой Арафат выдвинул тезис вооруженной борьбы с Израилем до победного конца (то есть до уничтожения еврейского государства.

Обратимся к правому сектору германской политики. Правопопулистские партии «национал-демократов», «республиканцев», «Немецкого Народного Союза» все вместе не набирают на федеральных выборов и четырех процентов. Идеология их сводится к лозунгам типа: «У югославов золотые зубы, а немцы ходят в дырками в зубах! Доколе!» Ну и прочие «Хватит!», «Долой!» — громкие и безобидные.

Эти партии никогда не были апологетами идей Просвещения, мало того, речи парламентских представителей «национал-демократов» в восточных землях против «извращенцев», «наркотиков» и тому подобного нашли бы скорее благодарных слушателей в любой ваххабитской мечети, чем среди европейцев.

Неуклюжие попытки молодежного крыла «национал-демократов» и правых маргиналов из «Национального Сопротивления» изобразить из себя антиглобалистов справа выражаются в их антиамериканской и антисионистской риторике, которая автоматически является происламской. Существуют, конечно же, и праворадикальные интеллектуалы, группирующиеся в общества «Deutsches Kolleg» и бывшего адвоката РАФ, разменявшего левый радикализм на правый, Хорста Малера.

Об отношении германских правых радикалов к радикализму исламистскому можно судить по теплым приветственным словам Хорста Малера и тогдашнего лидера НПД Удо Фойгта 5 ноября 2002 года по адресу «Партии исламского возрождения» (Hizb ut-Tahir), террористической организации, запрещенной во всех арабских и центрально-азиатских странах.

Неоднозначной является и позиция Свободно-Демократической Партии (FDP), именно «свободные демократы» вместе с «зелеными» выступили за введение в Германии официального двуязычия и исполнение третьей строфы национального гимна (да, да, под ту самую музыку!) по-турецки. К руководству СвДП принадлежал и скандально известный антисемит Мёллеман, связанный с крупным арабским капиталом.

Хотя, пожалуй, в Германии пока нет крупной политической силы, последовательно выступающей в защиту «европейской идентичности» на основе просвещенческой парадигмы, как, например, партия покойного Пима Фортейна в Нидерландах, в официальных документах Христианско-Демократического Союза в качестве необходимого условия совместного проживания немцев и иностранцев рассматривается «фундамент европейских ценностей, на основе Христианства, Просвещения и Гуманизма». Под Христианством здесь подразумевается его умеренная интерпретация. ХДС, с одной стороны, не выступает за запрет абортов или за ограничение прав гомосексуалистов, с другой, считает как аборты, так и однополые союзы скорее нежелательным явлением.

Возможно, мы стоим на пороге мутации правой идеологии в Европе. Так же, как в восьмидесятых годах европейский и, в первую очередь, британский консерватизм принял либеральные ценности свободного рынка и открытого общества, как неотъемлемую часть европейской идентичности в противостоянии Советскому Союзу, так и сейчас правоконсервативная идеология обогащается либертарными и секулярными ценностями, а также осознанием европейской идентичности, как культуры Просвещения.

Если отмеченные нами изменения перейдут в качественную стадию, то на смену «антифашистскому» национальному консенсусу придет новый, защищающий секулярную культуру, правовое государство, гуманизм, просвещение, вольнодумство, равноправие полов, защиту меньшинств от варварских орд с их репрессивными божествами, понятиями и обычаями, племенной рознью и клановой солидарностью, подавлением свобод, суеверием и мракобесием.

«Фашистско-антифашистская» проблематика интересует лишь незначительные группки маргиналов с той и другой стороны, балансирующие на грани статистической погрешности. И, что интересно, именно политические субъекты, населяющие нишу виртуального «фашистско-антифашистского» противостояния, то есть криптонацисты и «антифа» и являются фактическими сторонниками исламистских варваров.

Актуальное противостояние, противостояние смыслов, борьба за будущее происходит на другом фронте: просвещенный европеец, гражданин новой (на самом деле старой) ойкумены и фундаменталистский варвар, все равно откуда, из Тегерана или Вашингтона.

Илья Брахман, "АПН"