Жак Ширак мог воспользоваться своим последним выступлением перед послами Франции, заседавшими в Париже 28-30 августа, чтобы провозгласить основополагающие принципы французской дипломатии. Он этого не сделал. Как и в 2005 году, но в два раза лаконичнее он обрисовал ситуацию в мире, выступив скорее в роли министра иностранных дел, чем в качестве главы государства.

Не вдаваясь в детали (за исключением той части речи, которая была посвящена Ливану), Жак Ширак по праву выразил удовлетворение ролью Франции в принятии Советом Безопасности ООН резолюции 1701, положившей конец военным действиям между "Хизбаллах" и Израилем.

Но он не смог скрыть того факта, что за последний год положение на Ближнем Востоке ухудшилось. В 2005 году он мог порадоваться новой политической ситуации в Стране кедра, из которой ушла сирийская армия, и выразить надежду на возобновление израильско-палестинских переговоров. Задачи этого года – восстановить разрушенный войной Ливан и найти собеседников в лагере палестинцев.

Кроме того, к горькому выводу подталкивает положение с иранским атомом. Год назад Жак Ширак настойчиво уговаривал Тегеран принять "европейское предложение, достойное этой большой страны", дабы избежать передачи иранского досье в Совет Безопасности. Тщетно.

Европейцы при поддержке русских и китайцев, а также американцев (пошедших на это неохотно), сделали свое "предложение" более щедрым. Но президент Махмуд Ахмадинежад не принял и его. Дело передано в СБ ООН, но в Совбезе возникает раскол, когда речь заходит о конкретных действиях, то есть о введении санкций.

Французский президент думает, что "еще остается возможность для диалога". Это возврат к исходному положению. Ситуация фундаментальным образом не изменилась, а значит, она ухудшилась для "шестерки" (пять постоянных членов СБ – Китай, США, Франция, Великобритания, Россия – плюс Германия), которая гордится тем, что представляет международное сообщество. Пряник, протянутый "шестеркой", становится все более аппетитным, но в Тегеране его не ценят, а в применение кнута верится все меньше.

Конечно, это обидно для поборника многополярного мира, в котором согласованные действия держав смогли бы породить "более демократичную, более справедливую, более представительную" международную систему. Жак Ширак не критикует политику Джорджа Буша напрямую. Косвенно от делает это, сетуя на "мировой порядок, мирящийся с несправедливостью" и отвергая идею будущего атлантического саммита в Риге о двойном расширении НАТО: принятии новых членов из числа бывших вассалов Москвы и расширении зоны деятельности.

На Ближнем Востоке с его различными составляющими (Ираком, Ираном, Сирией, израильско-палестинским конфликтом и т.д.), разделять которые дипломаты очень любят, но которые остаются тесно взаимосвязанными, проверяются и надежность мультилатерализма, проповедуемого Францией, и эффективность унилатерализма, практикуемого Соединенными Штатами.

До сих пор не доказано ни первое, ни второе. В Ираке, а потом и в Ливане американцы и израильтяне на страшном опыте убедились в ограниченности возможностей унилатерализма. Мультилатерализм с его нескончаемыми разглагольствованиями, с его "дорожными картами", о которых забывают с такой же быстротой, с какой их придумывают, с его угрозами, редко дающими эффект, тоже демонстрирует не лучшие результаты.

Европейский союз, которому Жак Ширак желает обзавестись должностью министра иностранных дел еще до проведения институциональной реформы, является одной из редких моделей мультилатералистской практики. Но, видимо, он больше приспособлен к постмодернистскому миру, в котором будут править закон и диалог, чем к варварскому мироустройству, которое по-прежнему доминирует.

Даниэль Верне, “InoPressa”