Памяти свободы слова посвящается…

…А перед глазами почему-то стоит тот незаурядный выходной 16 сентября 2000 года… Ранняя осень, когда листва на деревьях лишь начинала покрываться желтизной, создавала какой-то особый колорит тех теплых деньков…. А мы с друзьями опустошали очередную емкость народного студенческого напитка под названием «Портвейн» на одной из лавочек на Владимирской горке.

Еще на заре своей общественно-журналистско-раздолбайской карьеры, мне казалось, что свободная пресса – это какой-то сказочный миф, придуманный для замыливания мозгов народа перед выборами. Столь скептическое мнение сформировали итоги «выборов» Президента 1999 года и события начала 2000 года, когда Кучма и Ко переломали через колено понятие парламентаризма.

Однако мертвое медиа-пространство, сначала несмело, а после – несколько увереннее стали заполнять «самоубийцы», которые не боялись высказать трезвую точку зрения на печатных полосах или в электронных ресурсах. О глотке свободы на телевидении тогда речь не могла идти (до сих пор у меня дома валяется газетный разворот с изображением спрута с лапами, олицетворяющим владельцев телеканалов и телом, утилизированным под портрет Кучмы). Первопроходцами свободы выступили традиционные оппоненты режима – газеты левой оппозиции, которые, к сожалению, в силу недостаточного наличия профессиональных кадров, не смогли запустить полноценный маховик, выполнив, тем не менее, огромный кусок полезной работы. Это уже потом была майская баррикада перед входом в «УНИАН». Именно там мне посчастливилось увидеть в лицо тех, чьи скромные фамилии я созерцал под острыми разоблачительными материалами о фальсификации выборов, об избиении депутата Ельяшкевича, о «подвигах» «легендарных пАлитикоФФ» Волкова и Бакая.

…Скажу честно, фамилия Гонгадзе как-то не врезалась особняком в мою память. Не смотрел и ту программу, когда он вступил в спор с Кучмой. Но «Украинскую Правду» я читал, и в память врезались забавные словосочетания, тонко и разумно раскрывающие сущность того дерьма, в котором оказалась страна. Но фамилии Гонгадзе и Притула у меня уже тогда были на глазах, как, к примеру, Шевченко и Голуб. Однако серьезных надежд на то, что смелая констатация того факта, что у власть находится в оппозиции к народу, взбудоражит этот самый народ, У МЕНЯ НЕ БЫЛО. Пессимизма добавили так называемые «довыборы» в июне 2000 года, когда все десять освободившихся парламентских округов оккупировали пропрезидентские силы. И в депутатские кресла сели десять кучмистов, среди которых были уже упомянутый Бакай и Тигипко.

И вот настал этот осенний день, о котором я вспоминал в начале статьи. Нет, ничего знаменательного он (на тот момент) для меня не принес. Это уже потом, слушая дневной выпуск какой-то радиостанции, я услышал информацию, которой сначала не придал значения. К сожалению, в нашей стране часто пропадают люди, и не всегда эти случаи имели страшный исход…. Однако исчезновению Георгия Гонгадзе  был дан мощный информационный повод. И, к моему личному удивлению, власти не хватило наглости замолчать таинственное исчезновение. Журналисты, которые еще не потеряли веры в свободу слова, провели шествие с требованием «Найти журналиста Гонгадзе». Однако это требование так и осталось мечтательным требованием. То, что случилось после, назвать иначе как кощунством, нельзя. Да, редактора «УП» нашли уже через полтора месяца….

Гонгадзе был убит. Кем и при каких обстоятельствах – доселе неизвестно. Но все хорошо знают, кто сделал на смерти Борца за Свободу свой политический имидж или возродился из политического праха. Вот только погибшему из праха восстать не суждено. И не увидит он, как поминают его имя проходимцы, и может даже личные враги. Не суждено ему увидеть, как солидные дяди с умными глазами путаются, как идиоты, в километрах компрометирующей пленки и, опять же, всуе говорят фамилию Гонгадзе. Не увидел редактор «Украинской Правды» жадные глаза тех, кто привык лезть к власти на костях истинных героев. Он погиб за свободу слова.

И после 2000 года 16 сентября стал для меня не просто днем гибели известного отечественного журналиста. Для меня это – что-то, подобное дню Страшного Суда, когда открылась возможность увидеть истинные лица тех, кто нас окружает и кто правит нами. А вместе с Гонгадзе я вспоминаю в этот день Игоря Александрова, Александра Шевченко, Вадима Бойко, Марьяну Черную, Бориса Деревянко и многих тех, кто до последнего вздоха пытался донести до нас слово правды.

А человек живет ровно столько, сколько жива память о нем. Поэтому, вечная память…

Денис Габдрахимов,

Главный редактор проекта  ELCOMART  Международная жизнь