Летом 2012 года я познакомился с Юрием Григорьевичем Бубновым, проживавшем недалеко от моей мамы – на ул. Воровского, 51. В этом доме проживала также подруга моей матери – Мара. После освобождения Киева и переезда из Позняков на Воровского, 39, мама часто захаживала к Маре в гости. Соседи Мары поведали ей несколько трагических историй. Из окон и балконов квартир на Дмитриевской была хорошо видна Соломенка. Ранним утром, спустя неделю после начала войны, над Вокзалом наш «ишачек» (так называли советский истребитель И-16 – прим. Автора) сразился в неравном бою с двумя немецкими истребителями. Вскоре, оставляя за собой черный шлейф дыма, он рухнул где-то в районе современного стадиона СКА.

В подвале дома №51 еще до войны работала небольшая пекарня. В этой пекарне трудились будущие родители Ю. Бубнова – Г.Л. Бубнов и Н.К. Голубояр (Бубнова)*. Когда началась война вокруг пекарни поставили охрану – видимо, опасались хищений, а также диверсантов, которые могли отравить хлеб. Работали посменно – под охраной в подвал запускали работников, затем через двое суток их сменяли вторым составом. Из окон полуподвала были хорошо видны ботинки на ногах солдат-охранников. И вот, однажды утром (19 сентября 1941 года) солдаты куда-то исчезли. Работники пекарни бросили свою работу и вышли из подвала. Со стороны Шулявки был слышен какой-то гул и выстрелы. Как выяснилось позднее – это двигались передовые отряды немцев. Испуганные горожане закрылись в своих квартирах и наблюдали за происходящим из окон.
   Неожиданно со стороны Галицкой площади жители дома увидели бегущего красноармейца. За ним медленно ехала открытая легковая машина, в которой находилось несколько немцев. Бедный солдатик бежал из последних сил, не бросая свою винтовку и спотыкаясь об размотавшиеся обмотки (матерчатые обмотки, заменяющие голенища сапог, наматывались выше ботинок и защищали ноги от травм – прим. Автора). В начале улицы Воровского, прямо у дома №51, фашисты на мотоцикле с улюлюканьем и смехом настигли беглеца. Легковая машина поравнялась с красноармейцем и сидевший в ней офицер застрелил несчастного. Его труп еще несколько дней пролежал под окнами дома.

Здесь, в углу двух зданий, находился главный вход в пекарню. Отсюда в лотках и верейках (плетеных корзинах) выносили готовую продукцию. Сохранились полуподвальные окна, где сейчас находится какой-то офис и складские помещения. Административное помещение пекарни располагалось на первом этаже (на снимке в окнах бывшей администрации пекарни видны кондиционеры в решетчатых защитных коробах).

   При немцах пекарня заработала вновь. Жильцы дома №51 утверждали, что в этой пекарне работало два или три футболиста – будущих участников серии матчей с командами Вермахта. Фамилию одного из них они запомнили хорошо – Трусевич. Через несколько недель футболистов перевели на Хлебозавод №1 (на ул. Дегтяревской, 19).
   Возможно ли это? Обратимся к фактам.
   Руководителем футбольной команды «Старт» был моравский чех, отнесенный немцами к категории «фольксдойче», Иосиф (Йозеф) Иванович (Иоганович) Кордик. Основная работа Кордика в оккупированном Киеве – руководство Хлебозаводом №1. Именно он и встретил на Евбазе Николая Трусевича – бывший вратарь киевского «Динамо» торговал на базаре самодельными зажигалками. Известно, что Кордик предложил Трусевичу пойти к нему разнорабочим. Возможно, что Кордик не сразу доверил Трусевичу работу на Хлебозаводе №1 (в полуголодное и военное время существовала серьезная опасность хищений и диверсий), а предложил пройти «испытательный срок» в пекарне, расположенной рядом с Евбазом. Трусевич оказался хорошим работником – крепким и спортивным, что не могло не понравится чеху. Получив «кредит доверия», Николай Александрович попросил взять на работу его друзей – бывших футболистов. Последние также хорошо зарекомендовали себя, после чего Кордик перевел всех спортсменов на Хлебозавод №1.
   Судя по всему, пекарня на Воровского, 51, являлась филиалом хлебозавода. В пользу этой версии говорит то, что во время оккупации в пекарне работал какой-то чех. Скорее всего, работу он получил от своего земляка – Кордика. Но, к сожалению, для чеха с неустановленной фамилией, это решение стало роковым. По рассказам жильцов дома №51, чех в чем-то провинился перед оккупационной властью и немцы расстреляли его прямо во дворе пекарни.

Труба кочегарки, отапливавшей пекарню.

   После войны в пекарне на Воровского пекли французские булки, черный хлеб (так называемые «кирпичики»), очень вкусные темно-коричневые булочки с изюмом (так называемые «жулики» – за ними всегда стояли длинные очереди) и мацу к еврейскому празднику Песах. Проработала пекарня до 1970-х годов. Сейчас от нее сохранились лишь несколько полуподвальных окон (со стороны двора) и высокая, с большим расширением внизу, труба от кочегарки (да и труба относительно «новая» – ее заменили в 1960-х годах). Кочегарка всегда отапливала только пекарню, а жилые квартиры согревались от красивых изразцовых печей, сложенных еще в конце XIX столетия. В начале 1950-х годов отпала надобность и в этих печах – на Воровского проложили газ.

*Нине Константиновне Бубновой (Голубояр) в 1992 году посмертно присвоено звание "Праведник Бабьего Яра". Подробнее см. "Бабий яр. Спасители и спасенные". - К., 2005, стр. 49; "Бабий яр. Книга памяти". - К., 2005, стр. 233-234.

Источник Информации: interesniy-kiev
 Автор: boristen70